Конец партии: Первая искра (СИ)

Я не представляла себе, что такое возможно, но я проснулась мгновенно. Было от чего: во-первых, на моем постояльце не было рубашки, и во-вторых, он с совершенно безмятежным выражением обтирался внушительным ледяным осколком. Наши взгляды пересеклись в зеркале, и я ощутила себя по меньшей мере извращенцем-вуайеристом. Ну почему…

- Ох блин, - пролепетала я, отступая. Потеряв контроль над собой, я совсем забыла, что сзади меня находится чертово ведро, поэтому с грохотом опрокинула его на пол, а затем, поскользнувшись, закономерно опустилась пятой точкой в разлившуюся на кафеле ледяную лужу.

- Натали? - Павел обернулся ко мне и потянулся за полотенцем. - Вы сегодня рано…

Я даже не чуствовала мокрого холода, пропитавшего футболку и белье, просто сидела и моргала с самым, могу предположить, дурацким видом.

- Я… я не знала, что вы тут…

Он поспешно набросил на себя рубашку, доселе небрежно перекинутую через бортик ванной.

- Я уже закончил. Вы позволите пройти?

Я, проблеяв что-то вроде “извините”, подвинулась, освобождая проход, и он с гордым видом удалился, направившись в кухню. Я долго глядела ему вслед беспомощным взглядом, прежде чем вспомнить о том, что я жалко сижу на полу, и одежда моя все больше пропитывается холодной водой. И только орудуя шваброй и убирая следы локальной водной катастрофы, я подумала, что Павел, должно быть, все-таки на меня обижен. Если подумать, как выглядела ситуация с его стороны? Вот я стою перед ним фактически обнаженная и уже готовая, простите, дать, и тут приходит какой-то хамоватый парень, с порога распускающий руки и принимающийся его душить, а еще спустя пятнадцать минут я с энтузиазмом позволяю этому парню поиметь меня прямо на кухонном столе. Тут у кого угодно мнение о моих моральных качествах могло упасть ниже плинтуса, а что уж тут говорить о Павле с его возвышенно-рыцарскими загонами? Нет, откладывать дело в долгий ящик точно было более нельзя, а то наш разлад угрожал перерасти в полноценную непреодолимую пропасть. Поэтому я, покончив с лужей, поспешно переоделась, причесалась и, придав себе наиболее приличный вид, зашла в кухню.

Завидев меня, он вежливо-холодно кивнул. У меня упало сердце. Как я раньше могла этого не замечать?

- Ваше Величество…

- Я вас слушаю, Натали, - ответил он отстраненно. Сжимая кулаки, я опустилась на стул рядом с ним.

- Слушайте, я хотела извиниться.

- За что? - осведомился он, наконец-то удостаивая меня взглядом. Я заговорила поспешно, боясь, что он снова глаза отведет:

- Тогда, когда вы… ну… меня фотографировали, я сама не знаю, что на меня нашло. Честное слово, я не хотела, чтобы так вышло, просто Андрей… я его уже давно знаю, мы с ним… в общем, он… я думала, он не вернется, мне было так плохо, я вообще ничего не соображала, и… вышло тупо, я виновата, но я не хочу, чтобы вы думали про меня, что я…

Он слушал меня с каменным лицом, и я все больше и больше ощущала себя песчинкой у подножия огромной горы.

- Вы теперь терпеть меня не можете, да? - наконец спросила я опустошенно. - Злитесь?

На глаза у меня навернулись бессильные, жгучие слезы. Нет, мне определенно пора было лечить нервы. Я опустила голову, словно подставляясь под карающий удар, и закрыла лицо ладонью. Черт, никогда в жизни, наверное, мне не было так стыдно.

Молчание длилось минуты две. Я ожидала чего угодно - что он сорвется на крик или, еще хуже, тем же ничего не выражающим тоном скажет, что, конечно же, я вольна поступать как хочу, и в ожидании сурового приговора не шевелилась, только старалась скрепить сердце, чтобы не дрожали мелко плечи. От осторожного, ласкового прикосновения к запястью я всем телом содрогнулась, но руки от пылающего лица не отняла.

- Натали, - тихо проговорил Павел, настойчиво отводя мою ладонь в сторону, - разве могу я держать зло на вас? Вы спасли меня… возможно, я обязан вам жизнью…

- П-простите, - прошептала я, поднимая на него взгляд. - Я правда не хотела…

Он помолчал немного, сжав губы и будто собираясь с силами.

- Ну что вы. Все мы совершаем ошибки. Думаете, я никогда их не совершал?

- Я… я не знаю…

- Ладно, ладно, - сказал он, вдруг рассмеявшись. - Вы меня пристыдили. Я не могу вас осуждать, Натали.

- Так вы… вы не сердитесь? - воспаряя духом, спросила я. Нет, мне не показалось, взгляд Павла постепенно теплел.

- Ни единой секунды.

Позволяя себе расслабленный смешок и ощущая, как медленно слабнут сомкнувшиеся на сердце тиски, я откинулась на спинку стула. Похоже, давешняя статья действительно не соврала про необыкновенную отходчивость. “Чему я научилась?” - спросила я у себя минутой позже, открывая холодильник. - “Правильно, никогда больше так не делать”.

Если подумать, я еще никого не кидала во френдзону с такой легкостью.

Спустя несколько дней после этого разговора мы втроем с Андреем и Анжелой собрались в уютном кафе на Петроградской стороне, чтобы обсудить важнейший насущный вопрос, а именно мое приближающееся девятнадцатилетие. Подруга, как всегда, фонтанировала идеями по поводу проведения столь важного мероприятия:

- Можно сначала выпить у тебя, а потом поехать в клуб…