Конец партии: Первая искра (СИ)

- Не, - проговорил он, почесав переносицу, - вообще похож, но… Это бред какой-то.

- Мне тоже казалось, что бред, - сказала я, забирая айфон обратно. - Но поверить пришлось.

- И чего теперь? - Андрей сделал еще один гигантский глоток из чашки. - Как это вообще вышло-то?

Я пожала плечами и покосилась на Павла, намекая, что он один тут в курсе подоплеки происшедшего ночью в Михайловском. Но тот, наткнувшись на заинтересованный взгляд Андрея, отрезал:

- Я не обязан вам ничего доказывать, юноша.

- Какой я юноша? - Андрей снова начал закипать. - Мне вообще-то двадцать пять!

Павел лишь со снисходительным видом хмыкнул.

- Охуеть, - пробормотал Андрей, подпирая ладонью щеку. - Просто охуеть.

Немного помолчали, думая каждый о своем, прежде чем я сказала, поняв, что парень мой намеков не понимает:

- Может быть, ты хочешь извиниться?

- Я? - с выражением оскорбленной девственницы вопросил Андрей. - Да что я…

Я метнула на него испепеляющий взгляд и выразительно провела ребром ладони себе по горлу. Павел активно делал вид, что его тут вообще не существует.

- А, - кажется, Андрей начал что-то понимать, - ну, вообще, да, я психанул…

Павел даже не взглянул на него. Я легонько пнула незадачливого ревнивца под столом и сделала выразительный жест: мол, давай дальше, этого недостаточно. Андрей вдохнул поглубже. Сколько знаю его, он никогда не умел просить прощения, даже если сам осознавал, что крепко налажал.

- Да, я психанул, - сказал он почти важно. - И я признаю свою ошибку. Не стоило мне вас… вас…

Павел напряженно дернулся.

- Можете опустить подробности.

- Ну вот, - ободренно продолжил Андрей, - так что, это, извините меня, что ли.

Глупо было думать, что напряжение после этого исчезнет. Напротив, мне показалось, что с каждым его словом они все больше готовы сцепиться снова. Тут я решила вмешаться - взялась за их руки и заговорила доверительно, глядя то на одного, то на другого:

- Ну пожалуйста, не надо больше ссориться. Вышло недоразумение, но…

- Действительно, недоразумение, - заметил Павел с иронией и поправил воротник рубашки. При одном взгляде на багровую полосу на его шее, которая не сошла даже спустя почти месяц, у меня тоскливо сжалось сердце. Сумел же Андрей, сам того не зная, ударить по самому больному.

- Ну, блин, я же не специально! - воскликнул Андрей, сжимая мою ладонь в ответ. - Что мне теперь, вечно голову пеплом посыпать? Я же не знал, что вы… что вас…

Этого Павел вынести уже не смог - порывисто поднялся со своего стула и направился в коридор. Я еле удержалась, чтобы не метнуться следом за ним, и только вопросила потерянно:

- Куда вы?

- Я оставлю вас на минуту, - ответил мой квартирант, оборачиваясь. - Только заберу фотоаппарат.

Едва за ним закрылась дверь, я с осуждением посмотрела на безмятежно допивающего кофе Андрея.

- Ты идиот.

- Не спорю, - ответил он. - Я полный мудак, но… может, хоть ты меня простишь?

Я внимательно посмотрела на наши сцепленные руки. Год. В следующем месяце будет ровно год, как мы встречаемся. Хотя знаю я его гораздо дольше - как сейчас помню, как я, шестнадцатилетняя девчонка, пришла к Анжеле на очередную вписку и увидела высокого темноволосого парня в клетчатой рубашке, наигрывающего на гитаре и распевающего “Мое сердце”. Наверное, тогда я и влюбилась в него, даже толком этого не осознав: со мной был мой тогдашний, вечно пребывающий в нирване художник Рома, который, впрочем, вскоре исчез из моей жизни так же внезапно, как и появился в ней, оставив на память лишь пушистого вредину Косяка. Еще год я регулярно видела Андрея на тусовках у Анжелы, подарила ему на день рождения автограф Леннона, на который копила с карманных денег несколько недель, но упрямо не хотела верить в то, что он когда-то обратит на меня, пигалицу, внимание. И однажды он просто перехватил меня за локоть, когда я, затушив сигарету, возвращалась в квартиру с лестничной клетки, и просто спросил:

- Сбежим?

- Ч-что? - я даже не поняла, что он мне предлагает, настолько внезапным было это обрушившееся на меня счастье. Он улыбнулся, глядя на меня, и мне тут же захотелось творить всякие несуразные глупости:

- Пошли гулять.

И мы гуляли всю ночь, угодили на развод мостов, любовались с набережной видом на Петропавловскую крепость, и тогда он впервые меня поцеловал. Не было тогда во всем мире человека более счастливого, чем я. С тех пор прошло столько времени, и все чаще я задавала себе вопрос: а осталось ли от той оглушающей, всепоглощающей радости хоть что-то? Хотя бы одна, самая маленькая искра?

Мы сидели на моей залитой светом кухне, и я физически ощущала, как его молчание из подавленного мало-помалу становится отчаянным.

- Наташ…

Я вспомнила про идиотский букет, который так и остался в прихожей. Надо будет принести для него вазу.

- Просто… просто не делай так больше, ладно? - спросила я и что было сил сжала его ладонь.

Я ожидала, что он подпрыгнет на стуле, начнет нести какую-то бессвязно-обрадованную хрень, но он просто улыбнулся - той самой улыбкой из прошлого.

- Не буду. Обещаю.