Конец партии: Первая искра (СИ)

- Отлично, в семь, - ответила я, и он наконец-то вышел. Я снова упала на подушку и попыталась вытащить из сознания хоть одну мысль, чтобы как-то обдумать все произошедшее за последние сутки. Но в моей несчастной голове осталась лишь одна, давящая, как и любая абсолютная истина: “Все давно к этому шло”.

Мне не пришлось даже заставлять себя не думать о предстоящем вечере - он воспринимался как нечто абсолютно логичное, нечто вроде операции, без которой никуда. Муки совести меня тоже не мучили: в конце концов, Андрея я недвусмысленно отправила куда подальше, я свободная девушка, могу ложиться в постель с кем хочу. Тем более, чем черт не шутит, вдруг мне даже понравится?

Совершенно успокоившись от последней мысли, я еще немного повалялась, сходила в душ, посидела немного за компом, удалила все сообщения от Андрея, не читая их, и, немного подумав, закинула его в черный список. Слез больше не было, даже обида на него куда-то испарилась, и мысль о том, что я его больше не увижу, отчего-то не вызывала никакого расстройства. Я даже подумала, что зря устроила истерику на вписке и заставила беспокоиться Анжелу - лучше было бы спокойно объяснить Андрею, в чем он не прав, сказать, что мы расстаемся, и пойти пить дальше. А давать пощечину, только если бы он совсем не отставал. Так, конечно, было бы гораздо лучше, но кому и когда все стоящие идеи приходили в голову вовремя? Сообразить в подходящий момент, как лучше себя повести, никогда не было моим коньком, что тут говорить.

Анжеле я набрала смс с извинениями, но она не торопилась отвечать. Прождав немного, я уже хотела было ей звонить, но, как оказалось, запоздало, ибо телефон завибрировал сам, не догадаясь, пока я к нему прикоснусь. Это был перезаведенный мною будильник: пробило 19:00.

- Ну, погнали, - вздохнула я, закрывая ноутбук. Оставалось уточнить еще одну маленькую деталь, и я направилась в кухню.

Павел заканчивал бутерброд с маслом, когда я возникла на пороге, и заметил:

- По моим часам еще три минуты.

- Так я спросить хотела, - я нервно откинула лезущие в глаза волосы за спину, - мне сразу раздеваться или нет?

Кажется, он только чудом не подавился куском хлеба.

- Простите, что?

- Мне самой раздеться? - уточнила я уже напрямую. Он посмотрел на меня так, будто впервые в жизни увидел.

- Простите, а как иначе?

Либо мне показалась, либо в его голосе на секунду проскользнула какая-то неуверенность. Я решила просто об этом не думать.

- Ну ладно, - пожала плечами и развернулась, чтобы выйти из кухни, и тут до меня донеслось:

- Только… возьмите что-нибудь похожее на накидку. Белое.

Я обернулась.

- Простыня подойдет?

- Я думаю, да, - кивнул он. С видом “хозяин-барин”, я вышла из кухни и отправилась ворошить в шкафу.

Спустя примерно полчаса я с тоской вспомнила, что муз, вообще-то, было всего девять, но Павел с чего-то решил, что их количество приближалось по меньшей мере к пятистам. Не хотелось бы никого утомлять перечислением всех поз, которые мне пришлось принять, завернувшись в простыню на манер хитона: сидя, лежа, стоя, стоя на коленях… А Павел все никак не мог угомониться, не в силах найти нужный ракурс, и у меня даже начали закрадываться опасения, что он, возможно, действительно хотел просто меня сфотографировать. Но я эти мысли от себя раз за разом откидывало, ведь тогда выходило, что вовсе не он озабоченный извращенец, а я.

- Я вас утомил? - спросил он вдруг, отрываясь от объектива. Я попыталась улыбнуться, но его взгляд меня как приморозил, и вышло кое-как.

- Ну что вы, нет.

- Осталась последняя, - заверил он меня. - Терпсихора. Встаньте ко мне боком… хотя нет, останьтесь лучше так…

Все его приказания я выполняла механически, не думая о том, как выгляжу со стороны. Все помышления мои, хоть я и старалась это пресечь всеми силами, раз за разом возвращались к Андрею. Может, стоило вытащить его на лестницу якобы для перекура и уже там сказать, что мы расстаемся? Или вовсе дождаться конца вписки и сказать? Или сказать, наоборот, при всех, чтобы его унизить и сделать больно? Хоть на пятую часть того, как больно было мне…

- Наталья!

Судя по тону, Павел окликал меня уже не в первый раз, но я так увлеклась картинами того, как размазываю Андрея по стене, что утратила возможность слышать его. Я постаралась принять невинный вид и часто-часто заморгала: перед глазами вдруг все начало немного расплываться.

- Простите, я задумалась…

- У вас слезы, - каким-то странным тоном проговорил он, откладывая зеркалку на стол. Меня как ожгло: невозможно. Невозможно, чтобы я плакала, и уж тем более, чтобы он это видел.

- Вам показалось, - пробормотала я, опуская голову и думая, как бы незаметно утереться. Как Павел подошел ко мне, я даже не заметила: наверное, у него со времен бытности призраком сохранилась способность ступать совершенно бесшумно. Я не отступила. Все мое тело охватило какое-то странное оцепенение, когда я ощутила прикосновение ласковых пальцев к своему лицу.

- Ну, что с вами? - спросил Павел мягко, бережно приподнимая мое лицо за подбородок. - Ну же, посмотрите на меня.