Конец партии: Первая искра (СИ)

Вот это был нокаут. Пожалуй, я могла бы выпутаться из чего угодно, но объяснить матери отсутствие любых документов у моего квартиранта было бы выше моих сил. Оставалось лишь одно - сказать правду, и пусть меня потом забирают в сумасшедший дом. Я, насколько можно было это сделать за секунду, приготовилась к тягостному, наполненному самыми разнообразными эмоциями разговору, и тут Павел с совершенно невозмутимым выражением достал, так сказать, из широких штанин.

На самом деле он достал знакомую каждому жителю нашей страны бордовую книжку из нагрудного кармана рубашки, но это ничего не меняло, я все равно застыла, как громом пораженная.

- Ага, - с сосредоточенным видом мама принялась листать страницы. - Ага…. Романов Павел Петрович, хм…

Я не могла понять, как она его не узнает. Разве имя и фамилия вкупе с внешностью ничего ей не говорят? Она же наверняка миллион раз видела его портреты, когда писала диплом! Но нет, судя по лицу муттер, ей даже в голову не могла прийти подобная мысль.

И все-таки, откуда у него паспорт?

- Ага-ага, понятно, - после долгого изучания документа мама наконец вернула его владельцу. - И что, давно вы тут живете?

- Около трех месяцев, - ровно ответил он, убирая паспорт обратно в карман. - Вас что-то не устраивает?

Она сделала вид, что не слышала вопроса.

- И много вы платите?

В этот момент он немного завис, но ответила за него я:

- Десять тысяч в месяц.

- Ну, неплохо, - преисполнившись какими-то своими мыслями, мама постучала по полу носком туфли. - Ладно, Наташ, нальешь мне чаю?

Я с трудом поверила в это, но буря миновала. Вручив мне рубашку, которую до этого продолжала держать в руках, мама с царственным видом прошествовала в кухню. Не зная, что делать с отданной мне вещью, я не нашла ничего лучше, кроме как вернуть ее Павлу.

- Простите мою маму, - сказала я на всякий случай, хоть и видела, что он не зол. - Она…

- Не стоит, Натали, - проговорил он. - Моя была много хуже. Сделайте мне тоже чай, я сейчас приду.

И удалился к себе. Радуясь про себя, что все кончилось с куда меньшими неприятностями, чем мне казалось на первый взгляд, я пришла в кухню и включила чайник. Сидящая за столом муттер тем временем извлекала из сумки коробку со слоеным тортом, бормоча при этом слова, заставившие меня ощутимо насторожиться:

- По-моему, я его раньше где-то видела…

- Да ну? - сказала я, не поворачиваясь к ней лицом. - Не знаю…

- Показалось, наверное, - тут же сказала мама умиротворенно и одним резким движением открыла коробку.

Чаепитие продолжалось в атмосфере напряженного перемирия, пока черт меня не дернул за язык спросить:

- Мам, а ты бы не могла еще раз сказать, откуда взялся этот ключ?

Я выложила на стол звякнувший подвеской айфон и запоздало пожалела об этом, почувствовав, как еле уловимо напрягся сидевший рядом со мной Павел. Мама посмотрела на меня взглядом учителя, который отчаялся объяснить какую-то элементарщину закоренелому двоечнику:

- Я же говорила уже сто раз, Наташ.

- Давай в сто первый, - упорствовала я, хрустя куском торта. Матушка закатила глаза, но все же начала рассказ:

- У тебя, Наташа, очень именитые предки. С моей стороны точно, кто там был со стороны твоего отца - я не знаю и знать не желаю… Так вот, был такой старинный дворянский род, Аргамаковы, и мы с тобой от них происходим.

Павел, размешивающий чай, с неожиданной силой ударил ложкой по стенке кружки. Но мама даже не обратила на это внимания: она была вся в событиях двухсотлетней давности.

- Так вот, Наташ, твой пра-пра-прадедушка заказал своей жене шкатулку, в которой она хранила письма и какие-то другие бумаги. И ключ к ней. Шкатулка, кстати, до сих пор сохранилась, только замок на ней давно сломался, я туда складываю старые фото. Ключ вместе с ней передавался по наследству, и вот, он у тебя.

- А он не может… - медленно произнесла я, приподнимая над столом айфон и наблюдая, как покачивается на цепочке ключ, - еще что-нибудь отпирать?

- Что? - удивилась муттер. - Об этом я ничего не знаю.

- Заказал жене, значит… - пробормотала я себе под нос и тут, подняв взгляд на Павла, увидела, что он, смертельно бледный, судорожно поправляет на шее платок. Руки у него тряслись, как у эпилептика.

- С вами все в порядке? - мама, от которой, конечно, не укрылось его состояние, чуть приподнялась со стула. Он заговорил хрипло, как будто ему на шею вновь набросили смертельную петлю:

- Благодарю, все… все хорошо, я вас оставлю на секунду…

Мама недоуменно смотрела, как он, чуть заметно пошатываясь, выходит в коридор, а потом наклонилась ко мне и шепнула с подозрением:

- Наташа, а ты точно уверена, что он нормальный?

- Да, - протянула я, пытаясь избавиться от ощущения, что у меня внутри что-то, как железом по стеклу, скрежещет. - Да, абсолютно уверена.

Пожалуй, теперь я знала, при каких обстоятельствах у моего пра-пра-прадедушки оказался этот небольшой невзрачный ключ, украшенный мальтийским крестом.