Конец партии: Воспламенение (СИ)

- Я плохо танцую, - сочла за лучшее предупредить я, пока он вытаскивал меня в центр комнаты. На нас меж тем смотрели все - ни одна из двух других пар, выбравшихся на импровизированный танцпол, не заслужила подобного внимания со стороны собравшихся. Люсиль, бросив на нас взгляд через плечо, захихикала, и я ощутила непреодолимое жгучее желание сбежать из этого дома через окно. Реализовать его мне не дал Наполеон, принявший какую-то замысловатую возу и посмотрев на меня словно бы в ожидании чего-то. Не представляя, что мне надо делать, я изобразила поклон.

- Да не волнуйся, - беспечным тоном заявил Наполоеон, - просто делай, как я.

Все это могло бы напомнить сказку, если бы не вышло так неуклюже. С тем, чтобы поворачиваться во все стороны и отмерять шаги, стараясь попасть в ритм, я справлялась неплохо, но когда дело дошло до подпрыгиваний, меня начал разбирать смех. Меж тем моего партнера все окружающее волновало мало, и он, несмотря на свою тщедушность, раз за разом пытался проломить в доме Дантона пол. Огюстен и Антуан с одинаково кислыми лицами наблюдали за ним. Делая очередное па, я расслышала шипение Сен-Жюста:

- Откуда ты его выкопал?

Огюстен начал вяло оправдываться, но его я уже не услышала - меня схватили за руку и увлекли в центр комнаты.

- Тебе, погляжу, известно мое имя, - Наполеон, наверное, счел наше молчание слишком скучным и решил завязать беседу. Я стушевалась, не зная, как объяснить свою реакцию на его появление.

- Ну… До меня доходили новости…

- Какие, например?

- О твоих подвигах под Тулоном, - брякнула я, молясь про себя, чтобы не ошибиться с датой. Но удача в тот день явно была не на моей стороне - Наполеон даже сбился, совершая очередной прыжок, и пол под моими ногами заходил ходуном.

- Под Тулоном? Я никогда не был под Тулоном.

- Действительно? - я ощутила, что вязну все глубже и глубже в какой-то трясине, и, что самое худшее, не видела ни единой возможности выбраться из нее. - Тогда… наверное… я ошиблась…

Его мои слова не убедили. Он посмотрел на меня так, будто по моему лицу старался прочитать, о чем я думаю, и так увлекся, что не заметил, что в опасной близости от него стоит Робеспьер, как раз в этот момент подносящий ко рту наполненный бокал.

- Упс!

Максимилиан не выронил бокал только чудом, но его чудное жабо это не спасло - секунду назад сверкавшее белизной не хуже свежего снега, теперь оно украсилось множеством потеков, придавших ему приятный розоватый оттенок. Я сдавленно ахнула, стараясь не рассмеяться, что было очень сложно сделать, глядя, какое выражение приобрело лицо Робеспьера, когда он понял, что облился. Наполеон тут же кинулся к столу, схватил первую попавшуюся салфетку и принялся шумно извиняться, причем речь его слилась во что-то маловразумительное:

- О, честное слово, я не хотел, я такой неловкий…

- Не стоит, - неукоснительным жестом Робеспьер отстранил его руку и страдальчески оглядел погибшее жабо. Наполеон замер с салфеткой в руках, хлопая глазами, и до того у него был беспомощный вид, что я решила прийти ему на помощь:

- Не сердитесь на него, он же не нарочно.

- Я не сержусь, - с печалью в голосе проговорил Робеспьер и, вытащив из кармана платок, вытер несколько капель вина, попавших ему на лицо. Я поглядела на Огюстена и Антуана - первый стоял, делая вид, что его тут вообще нет, второй с нехорошим выражением разминал костяшки пальцев. “Ну вот, только драки тут не хватало”, - подумала я и схватила Наполеона за рукав.

- Давай выйдем в сад, - предложила я с милой улыбкой. Он сразу же ухватился за возникший шанс улизнуть:

- Да, давай.

Я с готовностью взяла его под руку и повела прочь. В гостиной стояла тишина, даже музыка прекратилась, и я готова была поклясться, что до меня долетел разочарованный голос Сен-Жюста: “И что она в нем нашла?”.

 

- Чудесное местечко - моя родина, - говорил Наполеон, пока мы брели по усаженной сиренью садовой дорожке. - Закаты… никогда в Париже не увидишь такого заката.

“Сон или явь?” - думала я, беззастенчиво прижимаясь к его плечу. Вроде бы, все говорило о том, что это происходит на самом деле, но меня не отпускало ощущение, что быть такого не может, и я сейчас проснусь. Всегда же бывает, что во сне, каким бы невероятным он ни был, за несколько минут до пробуждения происходит что-то совсем необыкновенное, благодаря чему понимаешь, что на самом деле спишь. Но я, разглядывая профиль Наполеона, освещенный мерцающим лунным светом, то и дело ловила себя на мысли, что хочу не просыпаться как можно дольше, продлить эту удивительную встречу, насколько это возможно.

- Я люблю смотреть на звезды, - сказал мой спутник, почти целомудренно приобнимая меня. - Жаль, здесь звезд не видно.

Я подняла голову и посмотрела в небо - в ночи оно казалось серым из-за затянувших его облаков, и на нем не было ни одного, даже самого маленького огонька.