Конец партии

— Керенский предусмотрел и это, в случае покушения и убийства нас ждут погромы и принудительная эмиграция. Он сейчас об этом говорил, предлагая обеспечить нас поездами и пароходами до Америки, и он не шутил.

— Но мы можем уничтожить всю верхушку одним ударом.

— А потом уничтожат всех нас. Русские — это не тот народ, который прощает убийства своих идолов. Нам не простят и уничтожат ещё жёстче, чем в любом другом случае. Что же, придётся идти на уступки, но как решит кнессет. Я приложу все усилия, чтобы убедить их согласиться и отречься от тех евреев, что продолжат бороться за власть, хотя бы на словах. Но боюсь, что это не сильно поможет и придётся взяться за молодёжь всерьёз. В конце концов, мы добились своей цели и глупо потерять всё то, к чему мы шли эти годы.

Как несколько раз сказал Керенский — это контрпродуктивно. Откуда же он появился, а ведь и у него есть примесь нашей крови, — печально вздохнул главный раввин.

— Да, самые ярые антисемиты — это сами евреи, — констатировал Блюменфельд. — Это вопрос выживания. Но что вы намерены предпринять?

— Собрать кнессет и принять решение. Но это ещё не всё, что я хотел бы упомянуть. В самом конце разговора, когда я уже почти ушёл, Керенский меня добил одной фразой.

— ???

— Он предложил создать государство евреев в Палестине со столицей в Иерусалиме, под российским протекторатом. Как вам?

— Он сумасшедший, — откинулся в кресле Блюменфельд.

— Я тоже так подумал сначала, но сейчас решил, что скорее мы с вами ими являемся, чем он. Керенский словно видит сквозь года и знает наши самые отчаянные замыслы. Мне трудно что-то решать самому, и поэтому всё решится коллегиально. Но как это заманчиво, он словно специально показал мне заряженный револьвер и в то же время показал дорогу в сторону нового дома.

— Я даже не знаю, что на это сказать. Я бы проголосовал за Керенского, даже если он врёт, он слишком честно врёт, и его слова больше похожи на правду, чем на обман. Думаю, после этого все проголосуют за Керенского, и вам придётся пожертвовать молодёжью ради спасения большинства и великой цели.

— Да, — вздохнул Мазе, — я тоже так думаю. Поэтому хотел бы знать, что вы приложите все силы, чтобы у Керенского не возникло действительного желания претворить свои планы в жизнь. Я имею в виду решение об объявлении евреев вне законов. Гои нам это не простят.

— Клянусь вам в этом, — просто сказал Блюменфельд.

— Хорошо, — Мазе посмотрел на часы. — Мне пора, поезд отходит через час с вокзала. Я приеду через трое суток. Если опоздаю по не зависящим от меня причинам, то вышлю в ваш адрес и в адрес Керенского телеграмму о наших намерениях.

— Да, я с нетерпением жду вашего решения.

Керенский сидел за одним столом с Климовичем, ужиная в столовой Смольного.

— Что вы думаете по сути моего разговора с главным раввином?

— Я бы не стал противопоставлять себя им.

— Согласен, но как вы считаете, они примут моё предложение или откажутся?

— Я думаю, что примут, но мы готовы к любому повороту. Вам достаточно не появляться на публике и в правительстве. Они ничего не смогут сделать. За две недели или чуть больше все вопросы по ним будут закрыты без привлечения наших сил. Их судьбу решит народ.

— Я тоже так считаю, даже думаю, что по факту их судьбу решит даже не русский народ, а все подряд: украинцы, молдаване, грузины. Нам лишь останется спасать их от толпы, разъярённой жадностью и свободой.

Климович согласно кивнул.

— Ну, что же, остаётся подождать три дня и тогда переходить к плану А или к плану Б.

Керенский вытер губы салфеткой и встал из-за стола. В голове у него забродила старая песенка: «Подождём твою маму, подождём, твою мать!», очень символично.

Глава 4. Армия

"Наша задача, которую мы ни на минуту не должны упускать из виду — всеобщее вооружение народа и отмена постоянной армии."

В. Ленин

"Страна, которая лишилась армии… должна принять неслыханный позорный мир…"

В. Ленин

После всех событий и тревог Керенский сосредоточил свое внимание целиком на армии. Следующим на снаряде должна была стать финансовая политика, но здесь он немного отложил принятие важных решений. Одно он точно знал: ни у французов, ни у англичан брать взаймы не будет.

Шипов шепнул ему, что собираются приехать американцы и сообщил, что у англичан и французов давно нет денег и они берут кредит у американцев, а потом кредитуют нас, предоставляя в долг оружие. Взамен же берут пшеницу, дерево и остальное. В общем, как и всегда — наё…н — зебитте.

Сейчас же основной проблемой была необходимость быстро закончить войну. Несмотря на принимаемые меры, вопрос восстановления боеспособности армии не мог решиться за неделю, да и за месяц тоже. Май уже закончился и наступил июнь.