Конец подкрался незаметно

В гуманнейшей Голландии ты не имеешь права пальцем тронуть вора, если он не трогает тебя. Вызови полицию, она его гуманно арестует — если успеет и сумеет. А пока — пусть ворует, бедный. Ударишь?! — ответишь перед судом. Аплодисменты Голландии, пока она еще жива!

Рабская Россия по-прежнему запрещает своим полурабам иметь оружие. Оружие — привилегия свободного человека, а ты смерд и место свое помни. Власть убивает — а ты не моги. Что, и власть не убивает? Ну, тогда бандиты. Он тебя убил — ну, не повезло тебе. Ты его убил? — снова не повезло тебе. Откуда оружие? Кто позволил? Получи за одно то, что посмел купить, носить и стрелять — вот тебе десятка каторги. А там тебя опустит бандит с такой же десяткой за убийство невинного.

Современное цивилизованное государство несравненно лояльнее к преступникам, чем во все прошлые времена. А налогоплательщики содержат преступников лучше и щедрее, чем во все прошлые времена. А законопослушный труженик по гуманному Закону бесправен и унижен перед преступником больше, чем во все прошлые времена.

Общество, в котором рядовой уголовный преступник может прямо в суде, используя беспомощность закона, глумиться над честным человеком, потерпевшим от него — это больное и порочное общество. Принятие и поддержание таких законов — это самоуничтожение государства: оно само уступает бразды правления преступникам. Эти вещи кончаются или фашизмом, или развалом своего. Кажется, фашизм мы уже проходили.

Вот предприниматель дал кредит другому. А другой его кинул, и деньги грамотно сплыли. Государство говорит: извини, это твой риск, закон бессилен. А в частном порядке чиновник сочувствует и объясняет, что ты прав, но вот несовершенен закон. И ты идешь к бандитам и говоришь: берите себе половину долга, как у вас принято, а другую отбейте для меня, а то ведь хана мне. И бандиты выбивают деньги у жулика. И жулик жалуется государству, и бандитов сажают. Не бред ли?! Бандиты страдают за справедливость — а государство защищает жулика?! Кто бандит, кто жулик, кто честный и кто государство?!

Вот это смешение и смещение социальных ролей и называется нарастанием энтропии и сползанием системы к развалу.

Организованная преступность сегодня — это класс.

Средства производства — оружие. Способ производства — насилие. Производимый общественно полезный продукт — ноль: паразитический класс. Место в государственной структуре — реальная оппозиция и замещение функций насилия и перераспределения благ.

Чем сильнее и влиятельнее преступник — тем, соответственно, слабее и менее влиятельно государство: пространство у них на двоих одно.

Вот и растет коррупция на всех уровнях.

За некоей гранью «гуманизьм» перерастает в свою противоположность: преступник получает преимущества перед честным. За этой гранью и начинается гибель государства, основы которого постепенно теряют свою жизнеспособность.

34. Абсурд искусства: распад и коммерциализация. В принципе об этом говорили всегда. Конкретнее — последние сто лет. И то сказать — с тех пор сделаны значительные шаги.

Здесь не место вдаваться в детали, а книги об этом написаны и так.

Массовое искусство было всегда, и коммерческое тоже было всегда. Примитив для толпы, лесть для богатых. А вот абсурд был не всегда. Чем эпоха и характерна.

В живописи: условность примитивных форм.

В скульптуре: условность примитивных форм.

В архитектуре: упрощенная технологичность.

В «хэппенинге»: условность примитива.

В литературе: разрушение табу, снижение интеллектуального и поэтического уровня.

А искусство, как-никак, это социокультурное пространство общества, создаваемое обществом «под себя»; форма общественного сознания.

Упрощение и абсурдизация общественного сознания — они отражают и в свою очередь влияют на общественное бытие. Банально, так ведь верно, банальные истины вообще выверены временем, которое самый приличный из критиков-оценщиков.

«Кризис искусства» означает: где идеал? к чему стремиться? старое надо рушить, но где новые вершины? Все тот же развал устоев. Упрощение. Деморализация. Путь в хаос.

Элитное искусство сегодня в основном деструктивно — являя по форме упрощение и распад формы, а по содержанию — распад морали и ценностной системы базовой, предшествующей культуры, без выдвижения иных и новых созидательных, позитивных ценностей.

Массовое искусство, где лидером и образцом остается голливудское кино — агрессивно стандартизирует общественный вкус, вытесняя прочие образцы и средствами шоу-бизнеса позиционируя себя как единственное и настоящее искусство: грандиозный лубок опускает и присваивает себе черты и функции «высокого искусства» в сознании все большей части «элиты», формирующей эстетику общества. (Вот вам «Оскар».)

Старение наций

35. Не десять внуков хоронят бабушку, а один печально суетится — хороня всех бабушек и дедушек. И следствия этого не только экономические и социальные.

Старые нации коснеют, костенеют. Повышение среднего возраста — это уменьшение энергии народа, не тот напор и задор, не та отвага и величие целей.