Читаем Конец прекрасной эпохи полностью

Конец прекрасной эпохи

Иосиф Александрович Бродский , Михаил Юрьевич Харитонов , Сергей Донатович Довлатов

___

Схоластика, ты скажешь. Да,схоластика и в прятки с горемлишенная примет стыдаигра. Но и звезда над морем —что есть она как не (позвольтак молвить, чтоб высокий в этомне узрила ты штиль) мозоль,натертая в пространстве светом?Схоластика. Почти. Бог весть.Возможно. Усмотри в ответесогласие. А что не естьсхоластика на этом свете?Бог ведает. Клонясь ко сну,я вижу за окном кончинузимы; и не найти весну:ночь хочет удержать причинуот следствия. В моем мозгукакие-то квадраты, даты,твоя или моя к вискуприжатая ладонь…Когда тыоднажды вспомнишь обо мне,окутанную вспомни мраком,висящую вверху, вовне,там где-нибудь, над Скагерраком,в компании других планет,мерцающую слабо, тускло,звезду, которой, в общем, нет.Но в том и состоит искусстволюбви, вернее, жизни — в том,чтоб видеть, чего нет в природе,и в месте прозревать пустомсокровища, чудовищ — вродекрылатых женогрудых львов,божков невероятной мощи,вещающих судьбу орлов.Подумай же, насколько прощетворения подобных дел,плетения их оболочкии прочих кропотливых дел —вселение в пространство точки!Ткни пальцем в темноту. Невестькуда. Куда укажет ноготь.Не в том суть жизни, что в ней есть,но в вере в то, что в ней должно быть.Ткни пальцем в темноту — туда,где в качестве высокой нотыдолжна была бы быть звезда;и, если ее нет, длинноты,затасканных сравнений лоскпрости: как запоздалый кочет,униженный разлукой мозгвозвыситься невольно хочет.

1970

Октябрьская песня

V. S.

Чучело перепелкистоит на каминной полке.Старые часы, правильно стрекоча,радуют ввечеру смятые перепонки.Дерево за окном — пасмурная свеча.Море четвертый день глухо гудит у дамбы.Отложи свою книгу, возьми иглу;штопай мое белье, не зажигая лампы:от золота волоссветло в углу.

1971

Post aetatem nostram

А. Я. Сергееву

I

«Империя — страна для дураков».Движенье перекрыто по причинеприезда Императора. Толпатеснит легионеров, песни, крики;но паланкин закрыт. Объект любвине хочет быть объектом любопытства.В пустой кофейне позади дворцабродяга-грек с небритым инвалидомиграют в домино. На скатертяхлежат отбросы уличного света,и отголоски ликованья мирношевелят шторы. Проигравший грексчитает драхмы; победитель проситяйцо вкрутую и щепотку соли.В просторной спальне старый откупщикрассказывает молодой гетере,что видел Императора. Гетеране верит и хохочет. Таковыпрелюдии у них к любовным играм.