Читаем Конец прекрасной эпохи полностью

Конец прекрасной эпохи

Иосиф Александрович Бродский , Михаил Юрьевич Харитонов , Сергей Донатович Довлатов

Морозный вечер.Мосты в тумане. Жительницы гротана кровле Биржи клацают зубами.Бесчеловечен,верней, безлюден перекресток. Ротаматросов с фонарем идет из бани.В глубинах ростра —вороний кашель. Голые деревья,как легкие на школьной диаграмме.Вороньи гнездачернеют в них кавернами. Отрепьяшвыряет в небо газовое пламя.Река — как блузка,на фонари расстегнутая. Садикдворцовый пуст. Над статуями кровелькурится люстралуны, в чьем свете император-всадниксвой высеребрил изморозью профиль.И барку возлеодним окном горящего Сенататяжелым льдом в норд-ост перекосило.Дворцы промерзли,и ждет весны в ночи их колоннада,как ждут плоты на Ладоге буксира.

2. «В пустом, закрытом на просушку парке…»

В пустом, закрытом на просушку паркестаруха в окружении овчарки —в том смысле, что она дает кругивокруг старухи — вяжет красный свитер,и налетевший на деревья ветер,терзая волосы, щадит мозги.Мальчишка, превращающий в руладыпосредством палки кружево ограды,бежит из школы, и пунцовый шарсадится в деревянную корзину,распластывая тени по газону;и тени ликвидируют пожар.В проулке тихо, как в пустом пенале.Остатки льда, плывущие в канале,для мелкой рыбы — те же облака,но как бы опрокинутые навзничь.Над ними мост, как неподвижный Гринвич;и колокол гудит издалека.Из всех щедрот, что выделила бездна,лишь зренье тебе служит безвозмездно,и счастлив ты, и, не смотря ни начто, жив еще. А нынешней весноютак мало птиц, что вносишь в записнуюих адреса, и в святцы — имена.

3. Шиповник в апреле

Шиповник каждую веснупытается припомнить точносвой прежний вид:свою окраску, кривизнуизогнутых ветвей — и то, чтоих там кривит.В ограде сада поутрув чугунных обнаружив прутьяхисточник зла,он суетится на ветру,он утверждает, что не будь их,проник бы за.Он корни запустил в своиже листья, адово исчадье,храм на крови.Не воскрешение, но ине непорочное зачатье,не плод любви.Стремясь предохранить мундир,вернее — будущую зелень,бутоны, тень,он как бы проверяет мир;но самый мир недостоверенв столь хмурый день.Безлиственный, сухой, нагой,он мечется в ограде, тычаиглой в металлкопья чугунного — другойапрель не дал ему добычии март не дал.И все ж умение кустасвой прах преобразить в горнило,загнать в нутро,способно разомкнуть усталюбые. Отыскать чернила.И взять перо.