Конец пути

Пока что все форты держались, и каждый раз, когда Змеи пытались подплыть к пляжу, обороняющиеся засыпали их копьями и стрелами, песок горел от драконьего масла, а на с трудом бегущих по неглубокой воде воинов падал град камней размером с крупные плоды, метаемых с катапульт сетями, что раскрывались, будто цветы, в воздухе, освобождая свой смертоносный груз.

Город постоянно был затянут жирным дымом, и все мы кашляли, а кто-то болел, их тошнило водою, а порой они умирали. Ульф говорил, что дым вошел им в кровь и отобрал дыхание.

Однажды, после длинной и тяжелой атаки галер, до порта доплыли несколько солдат с разбитых кораблей флота Аакена. Стражники поймали их и доставили в Верхний Замок, но жители выбежали из подвалов, вырвали Змеев из рук стражников, а потом, привязав веревки к рукам-ногам, разорвали их в клочья.

Я знаю это, поскольку был тогда с приказами на Каменном Торжище и все видел собственными глазами.

Порой я становился к барабану, весь день вслушивался в приказы и превращал их в язык из трех базовых звуков и ритма. Когда потом сходил с поста, до утра гудело у меня в голове и звенело в ушах, и казалось, что и слышу я хуже.

Но город хорошо приготовился, и нам всегда хватало воды, на стены регулярно доставляли мясо и похлебку, каждый вечер мы получали по кувшину пива. По улицам ездили фургоны и раздавали еду горожанам, которым приходилось сидеть в подвалах и ожидать свою судьбу. Другие повозки забирали раненых в Верхний Замок, где их осматривали, перевязывали и лечили в специальных домах, где не было ничего, кроме постелей и собранных по всей крепости медиков, знахарей и лекарей.

Змеи подплывали и уплывали прочь, а Ульф утверждал, что их флот отдыхает на острове, который находится примерно в двух десятках стайе от нас; что Змеи напали там на охотников на морского зверя, убили их и заняли их дома. Часть Змеев атакует город и форты восточного побережья, в то время как другие собираются с силами на острове, ремонтируют корабли, ловят рыбу и копят запасы воды. Он видел это в одном из своих пророческих снов, когда превращался в крылатый призрак, но смотреть мог только издали, чтобы его не почувствовал король Змеев.

— Они начинают впадать в нетерпение, — сказал он однажды. — Знают, что мы можем защищаться годами. А первыми с нехваткой пищи столкнутся именно они. Пока что экономят снаряды и драконье масло, а потому мне кажется, что скоро попытаются устроить что-то крупное. Мы должны быть готовы.

Но и следующие дни проходили под посвист снарядов, грохот машин, в огне и дыму. Монотонно, один за другим. Корабли охватывало пламя, и они тонули, пожары гудели в каменных домах и разливались по крышам, кричали и стонали раненые. Мы кашляли на стенах, ели юшку из горшков, водяные колеса с громыханием проворачивались, снаряды скатывались по желобам прямо к машинам, дым заслонял небо. Я носился верхом по пустым улицам, среди тлеющего мусора и встающего над домами пепла.

Было это время, что тянулось бесконечно, но была это и величайшая из осад. Несколько раз я видел, как огненные корабли разлетались с грохотом — Ульф утверждал, что или король Змеев, или кто-то из его Деющих сумел заклясть их именем богов, что зажигало все драконье масло зараз.

Кроме того, когда я стоял рядом с ним на башне около барабана, видел, как он протягивает руки, словно указывая направление атаки с обеих флангов, и одновременно что-то упрямо бормочет на своем гудящем и потрескивающем языке. Казалось, ему нужно для этого немало сил, он прикрывал, бормоча заклинания, глаза, на висках проступали вены, а по лицу тек пот. Позже он начинал выкрикивать слова, повторяя их раз за разом со все большим нажимом. Я не знал, что оно должно вызвать, но однажды увидел, как все наши снаряды, что как раз ушли в воздух, начинают сворачивать, собираться, словно птичья стая, создавая один ком огня, камней и железа, а потом все вместе падают на одну галеру, разнося ее на куски.

В другой раз он кричал на идущий в сторону порта корабль, повторяя: «Тemmata perkele naula!», — пока я не заметил, как большой «скорпион» на его носу подскакивает при каждом выстреле и вдруг, выбросив очередной снаряд, вырывается задней частью с палубы, ломая доски и разбивая нос корабля. Галера начала набирать воду и повернула в открытое море, а за ней и остальные, оставляя на произвол судьбы тонущих моряков, кричащих в воде среди разбитых досок.

В другой же раз наш большой требушет на опорной стене без видимых на то причин разлетелся при выстреле, давя несколько человек и разбрызгивая зажигательный снаряд на стену под собой.

Это были немногочисленные случаи, когда я видел нечто странное, связанное с силой имен богов, но в остальном продолжалась обычная, кровавая, но совершенно естественная осада. Война, в которой убивали метаемые машинами снаряды и огонь.