Конец пути

– В прошлый раз, – сказал Воронова Тень, поглядывая своим единственным глазом, – мы увидели, как начался твой путь. Теперь попытаемся увидеть, куда он ведет. Но не думай, что то, что ты услышишь, окажется тем, что случится наверняка. Увидим, как выглядит путь, который у тебя впереди, но сам ты здесь. В этой гостинице. Тут и сейчас. Неизвестно, доберешься ли ты до конца, неизвестно, не свернешь ли где-нибудь, или не столкнет ли тебя кто с этой тропы. На короткий миг мы увидим ту ветку, по которой ты странствуешь, словно гусеница. Но ветер раскачивает ветки, птицы охотятся за гусеницами, дорога далека, и ты часто можешь повстречать ветки, что обещают более легкую дорогу в никуда…

– Старик, я заплатил тебе всем, что имел, – заявил я. – Мое будущее выглядит так, что придется серьезно поднапрячься, чтобы вообще выжить, трудясь под дождем и снегом. И я наверняка не заплатил за то, чтобы ты рассказывал мне о ветвях и гусеницах.

– Выслушай то, что я говорю, – ответил он со злостью, – прежде чем услышишь предсказание, и тогда, возможно, это тебе пригодится. Мы говорим о вещах, которые скрыты. Если ты полагаешь, что я скажу тебе нечто такое: «Ступай туда, где есть лишь вход, а вокруг стены, а когда придет опасность, то пой колыбельную, и увидишь пламя из снега и попадешь, куда следует», то ты просто глупец. Из самой ворожбы ты наверняка нынче ничего не поймешь. Я тоже. Она поведет тебя, лишь когда ты окажешься на развилке – если вспомнишь верные слова.

Деревянная доска, что он разложил на столе и осветил четырьмя светильничками, была раскрашена таинственными знаками и покрыта резными желобками, которые напоминали ветки или переплетения вен, и еще немного – следы, которые мог бы оставить в дереве древоточец. Воронова Тень подал мне кожаный мешочек.

– Внутри есть маленькие фигурки из кости. Бери их, не заглядывая внутрь, пока не вытянешь дюжину.

И я протянул руку, сунул ее в мешочек, нащупывая пальцами мелкие фигурки – ледяные, словно он держал их в снегу. Напоминали они пешки какой-то сложной кебирийской игры. Были мастерски изготовлены: каждая – с треть моего пальца, и, чтобы вырезать какие-то детали, нужно было использовать хорошие тиски и напильники, долота и сверла не больше иголки, причем выкованные из хорошей стали.

Я выбрал двенадцать фигурок людей, животных и странных созданий, которые расставил перед собой на столе, и стал ждать, что случится дальше.

Старик держал в металлических щипчиках небольшой кусочек чего-то похожего на воск, поджег его от светильничка, легко дуя на тлеющий кончик.

– У этих фигур есть свои названия, – сказал. – Показывают важнейших из людей, кого ты встретишь, но могут также означать события, стихии или даже действия демонов.

Расставил их на доске в разных – похоже, важных – местах. Теперь все выглядело так, словно мы должны были во что-то сыграть. Воск начал тлеть и сочиться дымом, и он вбросил его в металлическую мисочку. Я подозрительно потянул носом, но это не была проклятая Смола Снов. Обычные благовония, хотя и со странным запахом. Он поднял миску и подул в нее, направив дым на стоящие на доске фигуры. Дым осел на доску странно, словно приклеившись, и тянулся по ней, словно туман по болотам, не рассеиваясь и не улетая.

– Мне придется ранить тебя в руку. – Одноглазый вынул узкий стилет с рукоятью, оправленной в серебро и кость. – Протяни ее над столом.

– Я зарабатываю руками на хлеб, старик, – сказал я со злостью. – Тебе не достаточно всех моих денег, хочешь меня еще и искалечить?

– Не ерепенься, – рявкнул он. – Мне нужна твоя кровь. Правда требует жертв. Я тебя потом полечу так, что ничего и чувствовать не будешь.

Я протянул руку, а он сильно ухватился за нее и провел острием поперек ладони, в дюйме от пальцев. Боль была короткой и острой, как от ожога.

– Теперь стисни кулак и проверни, словно хочешь воткнуть в стол стилет. – Он передвинул мой кулак в должное место, и кровь сперва закапала на доску крупными каплями, а потом полилась ручейком.

Я смотрел, как капли падают на дерево сквозь слой дыма, как наполняют желобки и текут, словно по венам в теле. Некоторые черточки оставались пустыми, а другие краснели от моей крови, создавая рисунок в рисунке.

– На, – он кинул мне скрученную в рулончик чистую тряпицу. – Хватит. Можешь перевязать руку.

Я перетянул рану, помогая себе зубами, когда услышал скрежет. Поднял взгляд и увидел, что фигуры задвигались. Они словно ожили и принялись смещаться в разных направлениях, раздвигая колеблющийся дым, что скрывал их примерно до половины. Я поднял подозрительный взгляд на Воронову Тень, но казалось, что он не делает никаких фокусов. Он опер подбородок на сплетенные пальцы и внимательно смотрел на доску, словно наблюдал за движением, совершенным его противником.