Конец пути

На столе, кроме расставленных рядком лампадок, не было ничего. Как и под столом. В каменной стене находилась полукруглая ниша, в которую вставили одну полку из доски. На полке стоял еще один кувшин, на этот раз не отдающий никакой магией и не снабженный никакими нитями или растяжками, а внутри была жидкость, похожая на воду. Рядом в суровом монастырском строю стояли тарелка, глиняная миска и поставленный внутрь кубок с воткнутой деревянной ложкой и какой-то лопаткой такого же размера. Посуда была обычной, самой дешевой, какую подавали в тавернах в Саду и использовали в гарнизоне стражи. Коричнево-рыжая, из матовой терракоты, с простым узором, выдавленным по краю и на дне при помощи металлического штампа. У стражников, согласно уставу, это было изображение дерева, а тут – просто плетеный абстрактный орнамент. Мидгардовский аналог одноразовой посуды – утварь анонимная, дешевая и нераспознаваемая. Деревянная ложка могла происходить из любой лавки или из бесплатной кухни и с тем же успехом могла быть самоделкой. На полке стоял еще кувшин масла – обычной, дешевой местной смеси, припахивающей рыбой, которую делали из жира морских тварей и растительных выжимок, чтобы заправлять лампы. Еще стояла здесь простая деревянная коробочка, в которой был сверток фитильков, кремень и железное кресало.

– Едят они, наверное, в городе, – решил Драккайнен.

Осторожно ощупал постель, но, кроме не слишком свежей, раскрошившейся соломы из чего-то, похожего на камыш в полотняном мешке, и шерстяного одеяла, достойного городской кутузки, не нашел ничего. Пол, как и всюду в Саду, был единой базальтовой плитой, а потому можно было и не мечтать о подрезанных досках и тайниках. В боковой стене была еще одна прорезь, ведущая в небольшую нишу с базальтовой ванной, сухой, поскольку, хотя в стене хлюпала вода, отверстия-крана не было; оказался тут также квадратный каменный сундук на полу с овальной дырой наверху, напоминавший римский туалет. Было здесь каменно, тесно и пусто.

– Теряем время, – заметил Грюнальди.

– Ага, – ответил Драккайнен. – Да и с чего бы напрягаться? Мы просто нашли прекрасно спрятанный храм, укрытый в самом сердце пустого квартала города, за неисчислимыми дверями, снабженными хитрыми магическими ловушками, охраняемыми дрессированным зомбака в качестве системы тревоги, – и все, чтобы иметь возможность посидеть за старым столом и в тишине употребить принесенную с собой кашу, напиться воды из кувшина, а когда настанут сумерки, высечь огонь и зажечь три масляные лампы, а потом таращиться в их пламя, пока не придет время идти спать на мешке старого камыша.

– Но что делать, если и правда ничего другого тут нет?

Драккайнен глянул на товарища единственным своим открытым глазом, в котором переливался багровый огонь, словно пузырь кипящей юшки.

– Они хотят, чтобы так мы и думали, – сказал тоном профессионального параноика.

– А что такое «зьомбарк»? – капризно спросил Спалле.

Вуко проигнорировал его, присматриваясь огнистым своим глазом к комнате.

– Давайте шар, – заявил. – Время спросить у шара.

Маркер застучал по полу, подталкиваемый легкими пинками. Они доверяли Драккайнену, позволяли ему использовать магию, шли за этим бильярдным шаром, которого коснулась песня богов, но руками его касаться не собирались. Драккайнен поднял шар, в котором едва помаргивала уже красная искорка, и выпустил на него каплю жидкости из флакона. Шар раскалился, словно уголек в стекле, а Ульф повторил шепотом заклинание и осторожно опустил его на землю.

Бильярдный шар некоторое время стоял неподвижно, а потом завибрировал и медленно покатился вперед. Двигался он рваными рывками, словно железный шарик, передвигаемый по столу с помощью помещенного под низ магнита. Все вместе напоминало дешевый фокус и отдавало ярмаркой.

Шар двигался по кругу, словно принюхиваясь к углам комнаты. Разведчики тревожно отступали с его пути, словно он был ядовитым или и вправду раскаленным. Он же обкатил комнату по кругу, потом вернулся к терпеливо ожидавшему Драккайнену и неуверенно навернул кружок вокруг табурета. Разведчик подхватил тот, перевернул вверх ногами и положил на крышку стола; ничего существенного не нашел, потому вынул нож и обстучал сиденье торцом рукояти. Несколько раз перевернул табурет, внимательно присматриваясь к конструкции, потом осторожно выбил сбоку деревянный шкворень, и сиденье в его руках распалось на две половины, высвобождая короткий стилет с костяной рукоятью, спрятанный в деревянных ножнах. Драккайнен высунул его до половины, с отвращением скривился и спрятал – раздался щелчок.

– Стеклянный, – заявил. – Dobrodoszli. Похоже, мы дома.

– Яд жаловицы? – спросил Грюнальди.

Вуко кивнул.

– Я знал, – рявкнул Спалле. – Я знал. Как этот гадский гад сюда добрался?

– О ком вы говорите? – спросил Кокорыш.

– Амистрандская сволочь по имени Багрянец, – пояснил Грюнальди. – Ловкий, как змея, и такой же ядовитый. Шпион владык Амистранда и Песенник, чтоб его чума взяла. Мы уже однажды встречались. Думаю, именно он тут и живет.