Конец режима: Как закончились три европейские диктатуры

В апреле Хуан Карлос дает откровенное интервью бельгийскому журналисту для американского еженедельника Newsweek. По ходу разговора король убийственно отзывается о премьер-министре: «Ариас — это катастрофа». Испанские СМИ приводят выдержки из американской публикации, сам журнал продается в Испании. Пресс-служба короля статью не комментирует, зато подлинность интервью пытается опровергнуть министерство информации. Публичный выпад в адрес собственного премьера в мировой печати — это одновременно желание переложить на него ответственность за то, что пока почти все остается как при Франко, и попытка спровоцировать его подать в отставку.

Ариас в упор не замечает откровенных сигналов главы государства. Он по-прежнему считает, что в большей степени должен выполнять свой долг перед покойным Франко и сохранять созданные институты, чем подчиняться новому главе режима, которого считает необходимым скорее контролировать. Отношения между молодым королем и старым премьером теперь хуже прежних. Ариас и раньше в узком кругу пренебрежительно отзывался о Хуане Карлосе, а теперь перестает бывать у него во дворце Сарсуэла и звонить ему и даже не отвечает на звонки короля и не перезванивает в ответ. Он не показал королю текст своего телеобращения, а критикам отвечает, что и Хуан Карлос не показывает ему свои речи.

В начале июня Хуан Карлос совершает визит в Вашингтон, где его очень тепло принимают. Он выступает перед конгрессом, демонстрируя свой прекрасный английский, дает интервью крупнейшим американским газетам, рассказывая о планах либерализации политической системы Испании. Президент Форд и госсекретарь Киссинджер поддерживают планы короля, в том числе его намерение избавиться от Ариаса, но советуют — особенно Киссинджер — двигаться постепенно, чтобы не дестабилизировать ситуацию. Перед их глазами пример Португалии, которую левые офицеры чуть не превратили в европейскую Кубу.

Ариас сам дает повод для своей отставки. Подобно другим противникам монархического транзита власти, он давно стремился ослабить преемника, усилив роль правящей партии и других институтов режима. Теперь, когда Франко умер, эти институты, а не Хуан Карлос, должны выполнять функции настоящего преемника, стать коллективным Франко. Правящая партия, которая, разделившись на течения, становится основой здоровой конкуренции всех конструктивных политических сил страны и таким образом удовлетворяет внутренний и внешний спрос на политическое обновление, безусловно, будет набирать силу и оттеснит короля на периферию власти. А если неконструктивные, внесистемные оппозиционные силы так и останутся «во тьме внешней, где плач и скрежет зубовный», так туда им и дорога.

К лету Ариас готов приступить к тому, что считает вершиной своих реформаторских усилий, — он выносит на голосование новый закон о политических объединениях. Докладчиком выступает генсек Национального движения Адольфо Суарес. Он говорит об исторической возможности перейти к демократической монархии и убеждает в необходимости выборов. Законопроект поддерживает самый влиятельный номенклатурный реформатор Мануэль Фрага, министр внутренних дел.

Выступление Суареса удалось. Но сформировать объединения опять не получается. Большинство в кортесах хоть и голосует за новый закон, отказывается принять поправки в уголовный кодекс, необходимые для легализации политических объединений. Законодатели боятся, что после принятия поправок смогут легализоваться левые силы, побежденные в гражданской войне. Поскольку нужные поправки не приняты, политические объединения на практике не могут быть легализованы без выполнения сложных предварительных условий, и закон остается на бумаге.

Это провал Ариаса. Он претендовал на то, что действует от имени консервативных институтов режима, коллективного Франко, который должен обеспечить изменения формы, сохранив суть. И вот этот самый коллективный Франко отклоняет его проект. Это выглядит как насмешка над реформаторскими потугами Ариаса, который для институтов режима оказался сомнительным экспериментатором, а для короля — непробиваемым ретроградом; чужой среди чужих и среди своих.

Теперь у Хуана Карлоса есть предлог. Он вызывает Ариаса к себе, чтобы попросить его уйти в отставку. Косметическое реформирование режима не удалось. Робкие шажки в сторону преобразований лишь снижают чувство опасности у противников власти, многих раззадоривают, но никого не удовлетворяют — выводят страну из старого равновесия, но не создают нового. Рассказы об этой аудиенции, состоявшейся 1 июля 1976 г., разнятся. Более официальный и распространенный вариант гласит, что Ариас с полуслова понимает короля, которому тяжело даже начать разговор, и подает в отставку. Другой — что Хуану Карлосу приходится требовать от Ариаса уйти в отставку, а тот спорит и переходит на крик.