Конец режима: Как закончились три европейские диктатуры

Задача Суареса практически невыполнима: можно встретиться с военными, чтобы они не чувствовали себя обманутыми, но как сказать им всю правду — что речь идет о переходе к конкурентной демократии, похожей на ту, которую участники встречи помогали ликвидировать 40 лет назад? Суарес в целом верно объясняет им проект, но старается изъясняться так, чтобы у генералов сложилось впечатление: будет меняться форма, но не суть. Когда-то, возглавляя телевидение, он дарил их женам цветы и приносил извинения, что приглашает их мужей в студию в вечернее время. Теперь он дарит самим генералам букеты свежих, разноцветных слов, и многие генералы очарованы.

Очарованы они настолько, что главный вопрос — «А что у нас с легализацией коммунистов?» — один из них задает под конец, когда встреча практически завершилась, буквально в прихожей, на ходу и почти в шутку, настолько сам вопрос кажется несерьезным, неуместным и немыслимым. Суарес отвечает, что коммунистов с их нынешним уставом, конечно, никто не легализует. В частности, он имеет в виду свежую поправку в уголовный кодекс, которая разрешает легализацию политических объединений за исключением тех, которые подчинены международной дисциплине и ориентированы на построение тоталитарных обществ, а коммунисты как раз таковыми являются.

Суарес обманывает военных. Ведь его представители уже ведут тайные переговоры с генсеком коммунистов Сантьяго Каррильо об условиях, на которых компартия может вернуться в легальную политику. И одновременно не обманывает. Никто тогда не обращает внимания на эту его оговорку — «с нынешним уставом»; коммунисты — они и в Африке коммунисты. Но как раз в это время испанские коммунисты интенсивно меняются. Их генсек Сантьяго Каррильо провозгласил построение еврокоммунизма, независимого от Москвы (это уже не «международная дисциплина»), отказался от насильственной и даже мирной революции, согласен действовать в рамках классической буржуазной демократии (то есть больше не ориентирован на построение тоталитарного общества) и прощупывает почву, чтобы получить допуск к выборам вместе со всеми в обмен на признание демократизации в действующем правовом поле.

Ответ Суареса генералам надо понимать так: компартия не может быть легализована в нынешнем виде, но если коммунисты изменят свой устав и изменятся сами, тогда посмотрим. По сути, Суарес говорит генералам: «Разве можно легализовать такую партию?» — с упором на слово «такую». Вот если она вдруг станет другой! Прямого обмана здесь нет, весь процесс останется в рамках не только действующего права, но и общечеловеческой морали — настолько, насколько в нее помещается уклончивая формулировка, которую не торопятся разъяснить, помноженная на нерешенность вопроса. Ведь в этот момент Суарес и сам не знает наверняка, будут легализованы коммунисты или нет, и если будут, то когда. Просто хочет оставить дверь открытой.

Можно предположить: если бы Суарес рассказал о своих контактах с коммунистами и работе правительства над тем, чтобы главная оппозиционная партия изменила свои цели и методы, недоверия, которое сопровождало впоследствии отношения между армией и правительством Суареса, не возникло бы или его было бы меньше. Но в тот момент Суарес сосредоточен на главной цели: провести через правительство и кортесы закон о политической реформе, изменить политическую систему, не нарушая действующих законов, а в кортесах и правительстве заседают те же неуступчивые генералы и их многочисленные сторонники, для которых сама мысль о контактах с коммунистами — смертный грех.

Теперь, когда военные поставлены в известность и не возражают, можно двигаться дальше. После долгого обсуждения проекта политической реформы на заседании правительства его одобряют все министры, включая военных. 10 сентября Суарес рассказывает о проекте испанцам в специальном телеобращении. Всем ясно, что речь идет о самом радикальном повороте в истории режима — более радикальном, чем экономические реформы 1950–1960-х.

Правительство радуется рано. Вице-премьер по обороне генерал Фернандо де Сантьяго де Мендивиль категорически отказывается поддержать законопроект о свободе профессиональных союзов, который выносят на обсуждение правительства. Слишком многие помнят, что левые профсоюзы и партии участвовали в отъеме собственности и в репрессиях. Они же поставляли на фронт гражданской войны республиканских солдат. Независимость профсоюзов откроет путь легализации прокоммунистических «рабочих комиссий». С точки зрения генерала, это равносильно легализации компартии в профсоюзной сфере.