Конец режима: Как закончились три европейские диктатуры

Вокруг короля и Суареса множество политиков, которые считали бы успехом такой переход к демократии, когда кроме партии власти на политическое поле и к выборам допущены другие партии. Множество не только реформаторов, но и оппозиционеров приняли бы такую реформу, побоявшись остаться ни с чем. На эту промежуточную трансформацию согласилось бы и большинство демократических правительств.

Главный союзник, США, не торопит с демократизацией, опасаясь прорыва левых сил и дестабилизации. Контролируемая демократия с реформированной правящей партией в качестве одной из опор системы и оппозицией рядом с ней многих в мире вполне устроит. Но не устроит Суареса. Он как лидер политической реформы смотрит на ее результат не только из настоящего, но уже словно бы из будущего. Единственный в своем роде шанс превратить собственную страну из архаичной корпоративной диктатуры в парламентскую демократию выпал ему, и судя по тому, как он использует этот шанс, он останется в национальной памяти навсегда.

Суарес действует как перфекционист, он следует императиву качества и подлинности продукта, который призван произвести. За несколько месяцев подготовки к реформе он понимает, что нельзя построить новую политическую систему вокруг старой партии, привыкшей управлять в одиночку. Так попытался сделать в Португалии Марселу Каэтану, тоже прогрессивный премьер-реформатор, наследник старого диктатора, и провалился. Суарес жаждет подлинности и честности и, разумеется, ортодоксальными однопартийцами зачислен в предатели своей политической альма-матер, которой всем обязан. А кто предал родную партию, предаст и родину. Именно это, по мнению критиков, и происходит через неделю с небольшим.

Операция «Легализация»

В тот же символический день победы Франко в гражданской войне Верховный суд должен высказаться о легализации компартии, но судьи отказываются прикрыть Суареса и возвращают вопрос в правительство. Оно перенаправляет заявку компартии в офис генерального прокурора и получает ответ, что в полученных уставных и финансовых документах нарушений действующих законов не обнаружено. Это важное правовое прикрытие для решения, которое предстоит принять правительству и его главе.

В Великую субботу, 9 апреля, когда большинство офицеров и чиновников на пасхальных каникулах, правительство объявляет о легализации Коммунистической партии Испании, опираясь на заключение генеральной прокуратуры. Министерство внутренних дел вносит компартию в список политических объединений, допущенных к выборам. Самая несистемная из оппозиционных партий становится частью рождающейся политической системы.

Легализация компартии застает врасплох не только армию и граждан, но и весь государственный аппарат, включая большинство министров правительства. Из 19 членов кабинета заранее о ней твердо знают только пятеро. И, разумеется, король Хуан Карлос. Не только генералов, но и Каррильо на всякий случай нет в Мадриде. Его под личное поручительство Суареса выпустили во Францию, там он живет у издателя Хосе Марии Армеро, в чьем мадридском доме произошла его встреча с Суаресом. Армеро по просьбе Суареса сообщает Каррильо новость за пять часов до ее официальной публикации и требует сохранить известие в тайне.

Суаресу важно, чтобы первое заявление легализованного Каррильо не звучало злорадно или мстительно. Суарес просит об этом Каррильо, и генсек не подводит. Каррильо, пока что из Франции, поздравляет товарищей с легализацией. Он говорит, что не воспринимает Суареса как друга коммунистов, напротив, считает его антикоммунистом, но достаточно умным, чтобы понять, что борьба идей происходит не при помощи репрессий, а на свободных выборах. Коммунисты отмечают свою легализацию в Испании в ту же ночь, что католики Пасху 1977 г. Каррильо просит товарищей праздновать скромно, без агрессии и реваншизма, и те в большинстве своем исполняют просьбу лидера.

До конца пасхальных праздников и начала рабочей недели остается пять дней. Все три военных министра на вопросы журналистов отвечают, что узнали о легализации компартии из новостей. Это вопиющий знак недоверия главы правительства вооруженным силам, хотя вице-премьер по военным делам генерал Гутьеррес Мельядо уверяет, что поговорил с каждым из военных министров накануне.

С этого дня консервативный сектор испанской армии, а это большинство ее высшего командного состава, считает Суареса бесчестным обманщиком, а Мельядо соучастником, продавшим офицерскую честь за должность в правительстве. Командующий танковой дивизией Брунете героический генерал Миланс дель Боск, к чьим словам прислушивается армия, заявляет, что Суарес нарушил свое честное слово, а страной не должен руководить человек без чести.