Конец режима: Как закончились три европейские диктатуры

После победы на выборах Суарес говорит с королем об Армаде так, будто конституция уже принята. Суарес настаивает на увольнении Армады с поста секретаря королевского дома за его вмешательство в политику. И вот еще одно свидетельство того, что Хуан Карлос пусть нехотя, но искренне намерен стать современным конституционным монархом: он выполняет просьбу избранного премьера, хотя конституция еще не ограничила политических полномочий трона.

Решение дается Хуану Карлосу нелегко: Армада сопровождает его практически с детства, он — его учитель, адъютант, глава секретариата и, наконец, секретарь королевского дома, все вместе больше 20 лет. Еще тяжелей уход дается самому Армаде. С этого момента он считает Суареса личным врагом, пагубой короны и государства. Но Хуан Карлос в тот момент недвусмысленно делает выбор в пользу демократических институтов, которые представляет Суарес, а не неформальных институтов и закулисных рычагов, которыми пользуется глава государства в автократии и которые пытается сохранить Армада. Хуан Карлос расстается с последним из соратников-педагогов, но, в отличие от Лопеса Родо или Миранды, Армада не смиряется с потерей места возле короля.

Уже в августе начинается работа над конституцией. Поначалу Суарес видит процесс ее создания так же, как его видели авторы прошлой конституции — республиканцы: победитель выборов пишет свою версию основного закона. Суарес предполагает, что юристы его партии напишут проект и правительство внесет его на обсуждение в парламент. Но тут же упирается в ограничительные механизмы той самой демократии, которую строит: парламентская оппозиция против того, чтобы конституцию писали победители выборов, и намерена участвовать в создании проекта. В спорах с ней Суарес понимает: тем и плоха была прошлая конституция, что ее писали только победители и только для себя. Она не объединяла, а разделяла общество.

Суарес отказывается от права победителя: новую конституцию пишет комиссия из представителей всех парламентских партий, включая коммунистов. Начало совместной работы над первой почти за полвека конституцией создает благоприятную среду для пакта всех политических сил, заключенного во дворце Монклоа.

Несмотря на противоречия между левыми и консерваторами по вопросам об абортах, смертной казни, региональных автономиях и частном образовании, проект новой конституции готов к осени 1978 г. Одной из причин быстрого продвижения, как выяснилось, было предварительное, втайне от остальных участников, согласование статей конституции между двумя крупнейшим партиями — центристами Суареса и социалистами Гонсалеса. Их представители регулярно встречались для этого в мадридском ресторане. Когда об этом становится известно, делегаты «Народного альянса» Фраги и Баскской националистической партии в знак протеста покидают конституционный комитет, но после обещания двух крупнейших партий прекратить сепаратные встречи возвращаются.

В программе социалистов по-прежнему записано, что они — марксистская и республиканская партия. Поэтому когда статья о государственном устройстве дебатируется в парламенте в мае 1978 г., социалисты вносят на голосование свою версию, в которой Испания объявляется республикой. Поправка социалистов не проходит, за нее не голосуют даже коммунисты: Каррильо верен договоренности и дружбе с Суаресом. Генсек коммунистов под таким впечатлением от политического самопожертвования короля, что защищает и превозносит Хуана Карлоса в своих выступлениях. Больше социалисты к вопросу о республике не возвращаются.

В конституции есть статьи, которые утешают короля: он по-прежнему вносит в кортесы кандидатуру премьер-министра, остается главнокомандующим и обладает королевским иммунитетом. Король, согласно новой конституции, находится на троне в силу наследственных династических прав. Разработанный при Франко проект монархического преемства, согласно которому монархия не восстановлена, а заново учреждена режимом национальной революции, юридически закрыт. Но не политически и психологически: Хуан Карлос помнит, что, несмотря на определенные династические права, он не оказался бы на троне без воли Франко и своих союзников в его окружении. Тем не менее, проголосовав за эту статью, парламентская оппозиция отказывается от права видеть в Хуане Карлосе юридического преемника Франко.

Итоговым текстом конституции довольны все, кроме тех, кому угодить невозможно: левых и правых экстремистов и баскских сепаратистов. Крайние каталонские националисты ее, впрочем, тоже не одобряют. Радикалам в принципе не может понравиться конституция западноевропейского типа — та ее разновидность, где власть принадлежит ответственному перед парламентом кабинету министров, а символическим главой государства и в редких случаях чрезвычайным арбитром является безвластный монарх. Никаких попыток добавить главе государства реальных полномочий Хуан Карлос не предпринимает. В октябре конституцию ратифицируют обе палаты парламента. Депутаты-баски бойкотируют голосование.