Конец режима: Как закончились три европейские диктатуры

У Испании такой точки отсчета нет: не считать же датой освобождения смерть диктатора. Есть День конституции, как у всех конституционных режимов, но главный национальный праздник —День открытия Америки Колумбом. Впрочем, и в Португалии День свободы 25 апреля не стал главным национальным праздником. Задержавшаяся позже других в статусе империи Португалия противопоставляет «имперскому» испанскому празднику день своей великой культуры. День Португалии — это день смерти Камоэнса, самого известного поэта, писавшего по-португальски, создателя португальского литературного языка.

Революцией 25 апреля Португалия, несомненно, гордится и одновременно как будто немного стесняется этого своего отличия от остальных западноевропейских стран. Настоящая революция в Западной Европе в конце ХХ в., которая временно превратила Португалию в страну третьего мира, выбирающую между капитализмом и социализмом, диктатурой прогрессивных военных и демократией, смотрится диковинно. Возможно, поэтому наиболее радикальные деятели революции в итоге не заняли самых высоких мест в пантеоне национальной памяти.

Эволюция нагоняет революцию

Скоростной потенциал революции и эволюции отличается только в начале. Эволюция проигрывает в скорости перемен на короткой дистанции, но догоняет и иногда перегоняет на длинной.

Выход Испании из долгой консервативной диктатуры сопровождался ускоренным распрямлением социальной пружины. Когда-то образцово консервативное испанское общество стало образцово толерантным. Испания почти раньше всех в Европе и точно за пределами европейского севера положительно ответила на один из проклятых вопросов нашего времени — об однополых браках. Однополый секс там декриминализовали в 1979 г., еще при «фалангисте» и католике Суаресе, одновременно с Англией, а уже в 2005 г., после второй победы социалистов на выборах, на восемь лет раньше Великобритании и Франции, приняли закон об однополых браках, и король Хуан Карлос его подписал. «Опус Деи» и церковь были против, но 62% жителей высказались за. Португалия, которая перешла к демократии революционным путем, легализовала однополые браки на пять лет позже — в 2010 г.

Сорок лет испанская диктатура проповедовала национал-католицизм, рассказывала об опасных либералах, настоящих патриотах, особой духовности и традиционных христианских ценностях испанского народа. И не просто рассказывала, а под этими лозунгами репрессировала несогласных. После этого выступать под теми же лозунгами стало просто неудобно.

Бывшие деятели режима не были подвергнуты ни судебному преследованию, ни люстрации, ни публичному осуждению. Они остались частью элиты. Но если приехать в Испанию сейчас и не знать, чем закончилась гражданская война, можно решить, что ее выиграли республиканцы, а Франко проиграл.

Демократия пришла без мести бывшим победителям, но с романтизацией бывших проигравших, которым сплошь и рядом прощали их давние, даже очень серьезные грехи. Прежняя авторитарная власть, пусть и в борьбе с революцией, взяла страну силой и, чтобы удержать, в качестве пояса верности использовала патриотический католицизм. Крещение, конфирмация, первое причастие. Скромность в быту и личной жизни. Холод католической тонзуры и комитета по делам семьи, нравственности и молодежи. И вот когда эта власть ушла, государственная духовность в идеологии и официальная задушевность в культуре, тихо шурша, осыпались вместе с песком времени из верхней стеклянной колбы в нижнюю.

В первом десятилетии нового, XXI в. нашлось еще одно доказательство того, как время скрадывает и даже обращает вспять движение с опережающим темпом, набранным революцией на короткой дистанции. В благополучные 2006–2007 гг. на пике экономического роста португальское телевидение купило у британского BBC формат передачи «100 великих британцев» и провело у себя под названием «Великие португальцы». С большим отрывом победил Антониу де Оливейра Салазар, диктатор, правивший страной почти 40 лет, создатель «Нового государства», основатель режима, свергнутого «революцией гвоздик».

Журналист и писатель правых взглядов Жайме Ногейра Пинту, который защищал Салазара перед телезрителями, строил свою линию на одной мысли: в любой ситуации Салазар боролся за суверенитет Португалии. Да, это был консервативный националистический авторитарный режим под лозунгом «Бог, отечество, семья», сочетавший рыночную экономику и государственное вмешательство в бизнес. Да, была цензура, политические репрессии, колониальные войны и даже расизм. Но сравните его с СССР, Восточной Европой, Италией и Германией, а с другой стороны — с жестокими колониальными империями демократических стран и войнами, которые вели США.