Конец режима: Как закончились три европейские диктатуры

Огромное количество граждан Испании больше не гордятся договорной демократизацией и плавным переходом от авторитаризма к демократии и не ставят ее в заслугу тогдашним политикам, ведь плавность ретроспективно, из нынешних времен, многим представляется робостью, породившей безнаказанность злодеев. Риски, связанные с транзитом к демократии, остались в прошлом, и теперь кажется, что именно в его договорном характере кроются проблемы настоящего.

В любой ситуации, когда неясно, что делать с настоящим, есть искушение начать разбираться с прошлым. На рост евроскептицизма, возрождение каталонского сепаратизма, приход в парламент новых крайне левых и крайне правых сил, экономические трудности тянет ответить ударами по наследию франкизма.

Испания обсуждает, когда закончился и закончился ли постфранкизм и как с ним порвать окончательно — свергнуть короля и объявить республику, а может, распустить страну или превратить ее официально в федерацию. Но когда начинается разговор об отделении Каталонии, многие думают не вслух, так про себя: «А ведь Франко предупреждал». В частности, для того чтобы у ностальгирующих по старому режиму критиков демократии не было искушения порадоваться правоте развенчанного диктатора, правительства Испании, правые и левые, отчаянно бьются за то, чтобы страна осталась в тех границах, в каких демократический режим принял ее от диктатуры.

В этой борьбе за территориальную целостность правительства в Мадриде порой прибегают к запретам, арестам и приговорам, которые, если бы речь шла об одном из режимов — оппонентов западного лагеря, назвали бы политическими репрессиями. Как и во времена Франко, политическим эмигрантам из числа каталонских сепаратистов вновь случается укрываться в странах Западной Европы, бывать под арестом и в тюрьме. Против тех, кто провел неразрешенный референдум о независимости Каталонии в 2017 г., применили статью уголовного кодекса о мятеже, которую демократическая власть сохранила прежде всего на случай мятежа реакционных военных.

Оказалось, что франкистские образы крепко засели в глубинах испанского государства, прежде всего в силовых структурах. Осенью 2020 г. полиция и гражданская гвардия задерживали бизнесменов, финансировавших не разрешенный Мадридом референдум о независимости Каталонии. Операцию назвали «Волхов». Форсирование реки Волхов недалеко от Ленинграда было главной военной удачей испанской «Голубой дивизии» во время войны на Восточном фронте. За это название министру внутренних дел самого левого за все время после Франко испанского правительства пришлось оправдываться.

Саму борьбу против каталонской независимости ее сторонники считают чуть ли не прямым продолжением франкизма. Те, кто помнит детали перехода Испании к демократии, знают, насколько все сложнее. Сама возможность мирного транзита открылась после того, как внутри и вне Испании было достигнуто взаимопонимание: переход нужно совершать вместе, а не врозь и не наперегонки.

Идея испанского единства восходит теперь не только к Франко и даже не к некоторому количеству прожитых вместе веков, а к этой совместной демократизации. Территориальное единство было скреплено пониманием, что свобода будет рассматриваться не как свобода от Испании, а как свобода всей Испании, и она достижима только совместными усилиями. Эта модель демократизации всей Испании была одобрена Европейским сообществом, Вашингтоном и даже советским блоком как единственно возможная.

24 октября 2019 г. из монументальной базилики в Долине павших под Мадридом эксгумировали тело генералиссимуса Франсиско Франко и перезахоронили его в семейном склепе на мадридском кладбище Мингоррубио. Теперь у Франко, как и у Салазара, есть скромное место в семейном некрополе.

Перезахоронение Франко было призвано символизировать очередное окончательное расставание Испании с франкистским прошлым. Таких расставаний, впрочем, было множество: это политическая реформа 1976 г., легализация социалистов и коммунистов, первые свободные выборы, конституция, первая победа оппозиционной Социалистической рабочей партии, переименование улиц и демонтаж статуй покойного вождя.

Очередное окончательное расставание не произвело никакого впечатления на толпы разгневанных каталонцев, которые, кто мирно, а кто воинственно, протестовали в эти дни в Барселоне и окрестностях. Для них окончательным расставанием с режимом Франко было бы низложение заново учрежденной генералиссимусом монархии испанских Бурбонов, объявление республики, независимость Каталонии и далее по списку.