Конец режима: Как закончились три европейские диктатуры

Президент ФРГ социал-демократ Густав Вальтер Хайнеман поначалу холодно принимает «франкистского принца», но их отношения теплеют после того, как на формальный вопрос о будущих планах Хуан Карлос неожиданно отвечает, что хочет быть «королем республики». Преемнику удается понравиться американским конгрессменам и даже британским лейбористам — давним врагам режима Франко. На родине он время от времени смягчает впечатление от своего общения с иностранцами сдержанными заявлениями в духе господствующей идеологии и участием в соответствующих мероприятиях, но никогда не поднимает руку в фашистском приветствии и не подпевает фалангистскому гимну.

Либеральные высказывания Хуана Карлоса, рассчитанные на зарубежную аудиторию, не компрометируют его как преемника в глазах Франко. Состарившийся основатель режима и сам всю жизнь говорил иностранцам одно, а дома другое. Для него подобная гибкость — свидетельство того, что преемник успешно осваивает премудрости государственного управления.

Разъединенная оппозиция

К концу правления Франко многие оппозиционеры осознают, что режим меняется быстрее, чем оппозиция. Все больше деятелей режима выходят за ограду лагеря победителей в давней войне, чтобы представлять широкие слои населения. А уверенная в своей моральной правоте республиканская оппозиция осталась там, где была, — в лагере проигравших и жертв, наслаждающихся нравственным превосходством. Теперь и оппозиционеры пытаются адаптировать идеологические платформы своих партий к новой реальности и вслед за режимом привлечь к себе более широкий круг граждан — в том числе за пределами своих традиционных групп поддержки.

Испанская социалистическая рабочая партия (PSOE) — одна из старейших в Европе. Она была основана в 1879 г., «когда был Ленин маленьким». В составлении ее первой программы участвовал лично Карл Маркс. Летом 1972 г. на партийном съезде в Тулузе происходит внутрипартийный переворот. Руководство в партии переходит от ветеранов-республиканцев, живущих в эмиграции, к молодым социалистам, которые подпольно работают на родине. Они лучше эмигрантов понимают сегодняшнюю Испанию.

До съезда в Тулузе правление влиятельного Социнтерна мучается вопросом, какую из соперничающих испанских социалистических партий считать своей. Новый лидер Фелипе Гонсалес из Севильи с партийным псевдонимом Исидор и простым, располагающим лицом интеллигента из народа добивается для партии признания Социнтерна.

Генсек компартии Сантьяго Каррильо еще в начале 1960-х отодвинул от управления легендарную антифашистку и сталинистку Долорес Ибаррури, еще раньше партия отказалась от вооруженной борьбы и признала, что грядущая смена режима должна быть мирной. Компартия Испании давно пополняет свои ряды и собирает в соседней Франции многолюдные митинги. Большинство их участников теперь не политические эмигранты — республиканцы, а испанские гастарбайтеры и жители Испании, приезжающие во Францию на немыслимых в прежние времена личных автомобилях: вот он, новый облик испанского пролетария.

В адрес запрещенной компартии звучат два серьезных обвинения. Во-первых, она не столько партия, сколько пятая колонна — инструмент вмешательства СССР в дела Испании и Запада. Ей плевать на родину, а важно угодить хозяевам в Москве. Во-вторых, ей безразлична демократия. Коммунисты, выступающие за свержение режима, хотят не демократии, а диктатуры, только своей: посмотрите на «народные демократии» Восточной Европы.

Чтобы противостоять этим обвинениям, Каррильо отдаляется от Москвы. В 1968 г. он оказывается в ряду тех европейских коммунистов, которые осудили ввод советских войск в Чехословакию. Чтобы еще больше развеять опасения на свой счет, Каррильо отодвигает на задний план тезис о революции исключительно левых партий, которая должна покончить с режимом Франко, и начинает говорить о «пакте свободы» — союзе всех демократических сил против диктатуры. Основные пункты пакта — освобождение политзаключенных, восстановление гражданских прав и свобод, выборы в учредительные кортесы.

Когда Франко летом 1974 г. ложится в больницу, Каррильо уверен, что старый диктатор при смерти и вот-вот встанет вопрос о власти. Каррильо спешно создает в Париже «Демократическую хунту» — объединение коммунистов, левых карлистов (полевевшей части сторонников альтернативной ветви испанских Бурбонов), Социалистической народной партии под руководством популярного у интеллигенции профессора-диссидента Энрике Тьерно Гальвана (он перевел на испанский язык труды философа Витгенштейна) и еще нескольких видных либеральных оппозиционеров, среди которых издатель закрытой властями газеты Madrid монархист Рафаэль Кальво Серер.

Либерал Кальво Серер становится одним из главных спикеров хунты, которая благодаря таким, как он, не выглядит пугающе красной. Оппозиционная хунта ведет переговоры о том, чтобы во главе ее встал дон Хуан, но Хуану Карлосу удается убедить отца не делать этого: преемнику вряд ли дадут возглавить страну, если его отец будет в одной организации с коммунистами.