Конец Смуты

– Ну да. Вообще-то мы договаривались с ним об этом. Он предполагал, что ты можешь внезапно появиться в Швеции с каким-нибудь великим проектом. Правда, никто не мог и подумать, что это будет Рига, но в целом, как видишь, он не ошибся.

– Тогда мне, напротив, надо бежать, пока нет Акселя!

– Да, но держу пари, что моя сестра, узнав о твоем появлении, не усидит в Мекленбурге.

– И потащит с собой маленького ребенка?

– Ну ты же хочешь увидеть сына?

– Очень хочу, Густав, просто до смерти!

– Я полагаю, до такой крайности не дойдет, – засмеялся Густав Адольф, – особенно если ты не будешь торопиться.

– Да я бы рад…

– Отлично, распоряжение оставить Новгород уже готово. У тебя есть человек, которому ты можешь доверить проследить за его исполнением?

– Конечно, тамошний воевода князь Одоевский вполне справится.

– Хорошо, мой курьер отправляется завтра, пошлешь с ним своего человека?

– Благодарю! Кстати, вот Семку Буйносова и пошлю, пока он тебе всех дворян не порубил.

– Я вообще-то противник дуэлей, но не могу не восхититься его мастерством. Если ты не возражаешь, я его награжу. Келейно, разумеется, чтобы мои бретеры не знали.

– Нет, не возражаю. Кстати о награде: ты не мог бы наградить еще одного моего человека?

– Ну смотря за что.

– Да, в общем, тоже за поединок.

– Хорошо, где один бретер, там и другой. Как его зовут?

– Тут такое дело, братец, зовут его Матвей Шемякин, но наградить надо его юного сына.

– Не понял.

– Ну как бы тебе объяснить… Короче, этот самый Матвей как бы забыл жениться на его матери, а на Руси это проблема. К тому же других детей у него нет.

– А ты сам что?

– Понимаешь, Густав, по русским законам этот юноша – никто. А теперь подумай, что скажут мои бояре, если я, не поцарствовав и года, начну производить в нобили вчерашних крестьян?

– Я понял. Хорошо, будет его бастарду дворянская грамота.

Распрощавшись с королем, я подошел к русским дворянам, оживленно поздравлявшим уже переодевшегося Буйносова. Мой рында счастливо улыбался и молча выслушивал бурные восторги своих товарищей.

– Ну что же, князь Семен, за бой хвалю! Думаю, шведы надолго твою лихость запомнят. Как вернемся в Москву, я тебя пожалую! Но сейчас у меня для тебя другая служба есть.

– Служить тебе – честь, государь, – с достоинством отозвался Буйносов, – а чего делать-то надо?

– Завтра от короля Густава Адольфа в Новгород отправится гонец к губернатору Спаре. Повезет он ему повеление города русские оставить и с войском возвращаться домой. Ты же как пристав мой поедешь, проследить за порядком. Воеводе князю Ивану Никитичу Одоевскому я грамотку отпишу, чтобы помощь тебе оказывал да Новгород по-прежнему ведал. Там еще где-то князь Семен Прозоровский с войском обретается. Пусть занимает городки и крепости, какие шведы оставляют. Где надо, стены чинит, людей в стрельцы набирает, потому как у нас хоть и мир со шведами, но – с медведем дружись, а за топор держись.

– Все исполню, государь…

– Подожди кланяться, это еще не все. Кто из вас грамоте русской горазд, дабы перевод мирного договора написать и в Новгород отправить, особенно в части, касающейся торговли?

– Дык…

– Что, совсем «дык» или все-таки есть грамотные?

– Государь, а может, тому свею, что на дуэли переводил, челом ударить? Я чаю, не откажет…

– Быстро соображаешь, но немного не туда. Впрочем, спасибо, что напомнил: будешь в Новгороде, разузнай все про Калитиных, от которых сына Савву отправляли в Швецию на учение. Вверх дном всю Новгородскую пятину переверни, а сыщи! Внял ли?

– Сделаю, государь, – снова махнул головой Буйносов, – а он что же, из наших?

– Ага, из них самых.

– Христопродавец! – выпалил, помрачнев, князь Семен.

– Еще не вечер; ты, главное, его родню найди. Тогда он, глядишь, еще родине и послужит.

Возвращаясь домой, я заметил, как буквально передо мной в калитку скользнула женская фигурка в белом чепце и с большой корзиной в руках.

– Что за женка тут проходила? – поинтересовался я у караульных, отдавая поводья своего коня.

– Так это Эльза, племянница мастера монетного, – пояснили мне они, – говорит, на рынок ходила.

– В смысле, «говорит»… вы по-немецки научились или она по-русски?

– Она, государь – худо, правда, но разобрать можно.

– Чудны дела Твои, Господи!

Дуэль и последующие события разбудили во мне зверский аппетит. Король Густав Адольф пригласить меня на обед не догадался или, возможно, еще дулся за «обман» с контрибуцией. Из кухни доносился запах чего-то съестного, и я недолго думая направился туда. Как и следовало ожидать, там кашеварили жена Каупуша и Эльза, разбиравшие вместе содержимое корзины.

– Здравствуйте, добрые женщины, это вы тут хозяйничаете?

– Надо же кому-то готовить еду на эту ораву, ваше величество, – присели они синхронно в книксене.

– А что тут у нас, – полез я в корзину, не обращая внимания на женщин, – о, сыр, гусиная тушка, а это что?

– Ваше величество голодно?

– Чрезвычайно, – буркнул я, отрезая кусок от сырной головки, – а хлеб есть?

– Уже печется, скоро будет готов.

– Что бы я без вас делал – наверное, умер бы голодной смертью, ну или отправился в трактир. Кстати, а кто платил за продукты?