Конец соглашения

Еще немного криков, воцарился хаос, но, когда все было сказано и сделано, собрание стало меньше на пятерых участников, и солдаты церкви остались грозными.

— Господа, которых я убрал, — сказал Сикар оставшимся, — представляют лишь часть большого заговора. Некоторые из Домов поменьше заняты незаконной деятельностью. Важно, что вы…

— Не могу не отметить, — сказал барон Мерчанд, крупный, но ужасно высокий мужчина, который казался спокойным, если его не выводили, — что наши пять отсутствующих коллег были из Домов, чьи священники якобы могут защитить их людей и граждан Давиллона от угрозы, с которой не может справиться церковь. Если вы назовете и другие такие дома заговорщиками, ваше преосвященство, вы можете вызвать у нас сомнения.

— Вы верите, месье, что я обвинял бы аристократов города при нынешних невзгодах, чтобы убрать политических соперников?

Лицо Мерчанда говорило за себя.

Епископ вздохнул, прошел к иконе Вечного ока, поцеловал кончики пальцев и легонько коснулся ими святого символа.

— Мы так и думали, — признался он, — Потому не я расскажу вам об этом.

Он махнул на один из дверных проемов. Ближайший солдат подошел по сигналу, открыл дверь и впустил троих, только один из которых напоминал нарядом аристократов в комнате.

— Игрейн Вернадо, — сообщил Сикар, — жрица, что в хороших отношениях с матушкой-церковью. Месье Ламберт… переживающий житель города с полезными связями. Думаю, многие из вас уже знают Эврарда Дарраса.

Первые двое склонили головы с уважением, третий снял шляпу с головы и поклонился по-настоящему.

Трио быстро описала основу (сильно исправленную) плана Лизетты. К сожалению, хоть говорил Эврард, его товарищи-аристократы не верили ни слову.

Они не доверяли источнику — у отпрыска Даррасов могли быть политические амбиции, жрица могла слушаться Сикара, и они ничего не знали о Ренарде.

Они не верили, что у кого-то есть власть или влияние сделать то, что якобы сотворила Лизетта, они бы это заметили. Это было безумием.

И они фыркали от историй о Сумрачном дворе или монстрах на дорогах у Давиллона. Многие отказывались верить, что сверхъестественное произошло в прошлом году в деле Ируока. И даже те, кто верили, отвергали возможность повторения. Это они не понимали.

И в такую атмосферу вошла Шинс бодрым шагом, на ее плече висел побитый и бессознательный командир стражи, как мешок бородатой, одержимой и слюнявой картошки.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Внезапный гул шока и гнева собравшихся стал громче, когда она бросила стража на пол у ног Сикара.

— Да, да, я знаю, — выдавила она, тяжело дыша. — Но он ужасно тяжелый!

— Что, во имя богов, ты с ним сделала?! — спросил один из аристократов, сутулый старик, чье имя и Дом Виддершинс не знала.

— Прыгнула на него, ударила по лицу и сунула травы в его горло. А вы что думали?

В потрясенной тишине Шинс повернулась к епископу.

— Нам… помешали, — тихо сказала она. — Шесть его стражей. Думаю… вы понимаете, как они это увидели.

Сикар побелел.

— Ты не…!

— Никто не мертв, Сикар. Но мне пришлось… — ее плечи опустились. — Я старалась, правда. Но некоторые не смогут работать в страже. Вы убедитесь…?

— Церковь проследит, чтобы их семьи ни в чем не нуждались. Я знаю, что ты сделала все, что могла.

— Да. Были бы все такими хорошими.

— Виддершинс… они сделали это необходимым. Суванье и ее союзники в ответе за это. Не ты.

— Отлично. Может, они помогут убрать кровь с их меча. А он, — сказала она громче, отвернувшись от епископа раньше, чем он заговорил, — не тот, кем вы его считаете. Точнее, он тот, но и не тот.

Мертвая тишина. Глаза щурились.

— Как бы ты сказал? — шепнула она Ольгуну и снова заговорила громко. — Командующий Арчибек не управлял собой какое-то время. Он был одержим существом Сумрачного двора.

— Ваше преосвященство… — герцогиня Лючень встала, казалось, она подняла с собой две сотни ярдов платья. — Я не знаю, что вы делаете, но мне уже хватило…

— Ваша светлость, — перебила Шинс, — при всем уважении, вам нужно убрать часть горы волос. Ваш мозг задыхается.

Оханье перед ней не смогло заглушить хлопки ладоней о лбы за ней.

— Только я, — продолжила она, пока гнев герцогини закипал, — помню, что случилось в городе в прошлом году? Ируок не был приятным, но должен был запомниться.

— Мадемуазель, — сказала Лючень, явно скрывая за этим: «простолюдинка с ужасными манерами», — это мой город. Герцоги Давиллона были моей семьей до того, как появился город с таким названием. Не смейте заявлять, что я могу просто забыть такое отвратительное событие прошлого года! Но заявлять, что это было сверхъестественное существо, хоть многие свидетели считают, что видели…

— Я потеряла важного человека из-за Ируока. Видела его смерть. Мы пытались убить то существо магией, и я ощущала его смерть. И меньше недели назад меня чуть не убили пытками милые родственники Ируока. Сходство не сильное, но хобби они разделяют. Так что не смейте мне говорить, что они не настоящие!