Конец света

— Да не забыли, — успокоил ее Саша, — две бутылки «рябины на коньяке», бутылка текилы «Фиеста-Мексикана-голден» и виски «Джонни Вокер», черная этикетка.

— Ты ложись здесь на лавке, устал с дороги-то поди, — сказала бабуся, стаскивая с сундука большой овчинный тулуп, — тулупчик-то тебе постелю, а зипунишкой вон накрою тебя… Полежи, касатик, с дороги, покуда я тебе баньку стоплю.

Саша перечить бабушке не стал.

Дорога и вправду была нелегкая.

Генерал Заборин на своей спарке «Су-37-уб» доставил Сашу до Тамбова. Оттуда, уже вертолетом, Сашу подбросили до Большой Мызы. Там на резервной базе имелся уазик, на котором Саша проехал еще восемьдесят верст. Ну а потом уже пешочком по лесочку да с рюкзачочком.

Устал.

Умаялся.

Поэтому, едва прилег, ног не чуя, на посланный на лавочке тулуп, так и заснул сразу же.

Баньку бабка истопила — самый смак, что надо!

Никаких финских саун нам не надо, нам — русским людям — парку не сухого, а мокрого подавай, так, чтобы на каменку квасу хлебного плеснуть, да потом веничком березовым постегаться.

С баньки вышел — как все равно родился заново.

А бабулька в избушке уже и стол накрыла.

Виски-то с текилой припрятала, а на стол свою самодельную — из черноплодной рябины дважды перегнанную и карбидом с марганцовкой от сивушных масел очищенную — выставила.

— Выпей-ка вот с дороги-то! — прокудахтала старушенция, хлопоча подле дорогого гостя.

Выпили.

Капусткой кислой закусили, картошечкой рассыпчатой да селедочкой.

— Ну? — спросила старушка. — Зачем консультироваться-то приехал? Али Старцев совсем уже нюх потерял, к старухе своих оперов присылает?

— Не потерял, просто твой нюх он ценит больше своего, — сказал Мельников.

— А и то, снился он мне давеча, — согласно кивнула бабушка, — снился мне Лешенька Старцев при полной своей генеральской форме, как будто из воды он выходит и говорит: «Посуши-ка мне форму, бабуленька-касатушка, а то, боюсь, сядет она на мне да мала потом станет, а мне на парад — парад победы принимать».

— Эх, далеко нам еще до нашей победы, бабушка! — тяжело вздохнул Саша, подливая себе и своей хозяйке.

Выпили не чокаясь.

Посидели, помолчали минутку.

— Так зачем консультироваться-то прилетел? — снова поинтересовалась бабуся.

— А затем, чтобы поглядела ты, как Ходякова-Ходжахмета одолеть, — ответил Саша, — ты ж у нас единственная живая Пифия осталась, баба Глафира Афанасьевна, капитан госбезопасности запаса…

— Эк вспомнили капитана, — хмыкнула бабушка и, махнув скрюченной от артрита рукой, велела Саше подлить ей в рюмку еще. — Сами-то небось и компьютеры теперь с базами данных имеете, и шанцы-шманцы-интернет, а все к бабке Глаше ходите, когда припрет.

— Да, бабушка, вот приперло, — согласился Саша, — да так приперло, что уже совсем спасу нет. Басурмане-террористы уже ключом к времени владеют, того и гляди к Сталину или Брежневу подберутся, весь мир переделают…

— Не переделают, — поморщившись от проглоченной самогонки, сказала бабушка. — Про закон стабильности и сохранения информационного равновесия слыхал небось?

— Не, не слыхал, — хрустя малосольным огурцом, ответил Саша.

— Так послушай, — назидательно прошамкала бабушка, — тебе полезно будет послушать.

— За тем и приехал, — покорно согласился Саша.

— Есть такой закон, — начала бабушка свою лекцию, — закон информационной стабильности отдельно взятой временной ситуации. — Саша снова подлил в обе рюмки, но бабушка, покачав головой, отодвинула свою и продолжала: — Думаешь, мало было временных перебежчиков во все времена?! До хрена и больше их было! Только где они все закончили?! Никого не стал слушать ни народ, ни власти, более всего заинтересованные, кстати говоря, в информации о своем будущем. Все пророки, как правильно подметил поэт, не получали признания ни в отечестве своем, ни тем более в стране чужой. Ждали их обычно либо тюрьма, либо сумасшедший дом, либо костер, либо крест на Голгофе. А почему?

— Потому что есть закон информационной стабильности отдельно взятой ситуации, — догадался способный ученик.

— Правильно! — похвалила Сашу бабушка. — «Пятерка с плюсом» тебе, а как следствие из этого закона, всегда и во все времена с появлением объекта, вбрасывающего избыточную информацию, которая ведет к дестабилизации временной ситуации, происходит…

— Происходит коллапс отторжения, — снова догадался Саша.

— Мо-ло-дец! — воскликнула бабушка и на радостях позволила себе пригубить еще граммчиков пятьдесят.

— Значит, — задумчиво произнес Саша, — значит, нам не надо особенно опасаться Ходжахмета с ключом от времени?

— Нет, надо, — покачала головой бабушка.

— Но ведь закон стабильности, ты ж сама только что говорила, — удивился Саша.

— Да, говорила, — кивнула бабушка, — но закон этот имеет ограниченное действие и при переходе в иной уровень информационной анимации перестает действовать.

— Какой еще такой информационной анимации? — изумился Саша.