Конец света

– Узнайте, кто вызван в Кремль по этому поводу, кроме меня, но скрытно, конфиденциально, не поднимая паники. Жду.

– Слушаюсь.

Рыбников вызвал машину, дождался ответного звонка.

– Приглашены министр обороны, начальник Генштаба… – начал перечислять Фортов.

– Достаточно, работайте, – не дослушал его директор ФСБ, выключая канал. Мелькнула мысль сообщить о вызове обоим заместителям, но, спускаясь во двор комплекса зданий на Лубянке, Фёдор Селиванович отказался от неё.

На территорию Кремля «Чайку» Рыбникова и джип охраны пропустили без проволочек, как обычно – через ворота Кутафьей башни. Машина подъехала к резиденции главы государства – зданию бывшего Сената, а впоследствии – Президиума Верховного Совета, Рыбников вышел и в сопровождении двух рослых телохранителей в обычных с виду гражданских костюмах направился в канцелярию президента, располагавшуюся на втором этаже здания.

В зависимости от состава делегаций и гостей глава государства принимал их либо в представительском кабинете, либо в рабочем, соседствующем с кабинетами помощников и советников, либо в зале заседаний Президентского совета. Нынешняя встреча должна была состояться в рабочем кабинете президента.

Рыбников незаметно огляделся.

Всё было как всегда. Территория Кремля с его прогулочной парковой зоной и стеклянными «окнами» в грунте, сквозь которые были видны раскопанные основания древних построек двенадцатого-шестнадцатого веков, в том числе – фундаменты Чудова монастыря, уже опустела, последние посетители резиденции русских царей покинули её, так как открыт Кремль для туристов был до шести часов вечера.

Рыбников оставил своих спутников в холле здания, перед постом охраны со скрытыми рамками металлоискателей, поднялся по широкой лестнице, покрытой красными коврами, на второй этаж.

В приёмной было тихо, за столом как обычно сидела секретарша президента Александра, строгая дама тридцати лет с короткой стрижкой, которую Рыбников про себя называл «встрёпанный воробей». Она что-то выстукивала на клавиатуре компьютера, поглядывая на экран.

Кроме неё, на стуле одиноко горбился посетитель – начальник Генерального штаба Министерства обороны Сергей Полевой, в неизменном мундире генерал-лейтенанта, держа на коленях планшет. Когда вошёл Рыбников, Полевой лишь повернул к нему голову, но не встал.

Они поздоровались.

– Остальные там? – кивнул на дверь кабинета директор ФСБ.

– Задерживаются, – буркнул Полевой, – пробки.

– Александра Ильинична, – раздался из скрытого динамика на столе голос президента, – Фёдор Селиванович пришёл?

– Здесь, Руслан Романович, – перестала печатать секретарша.

– Пусть войдёт.

Александра посмотрела на Рыбникова.

– Проходите, Фёдор Селиванович.

Рыбников, уже опускавшийся на стул рядом с Полевым, встал и прошествовал в рабочий кабинет президента, получивший неофициальное название «советский». Чаще всего Новак встречался со своими советниками и силовиками именно здесь.

Президент работал за столом, сидя в одной белой рубашке, без галстука. Когда Рыбников вошёл, он отложил ручку, которой что-то писал на бумаге, посмотрел на приглашённого. Лицо у Руслана Романовича было странно задумчивым и удивлённым, будто он не верил в то, что происходит вокруг.

Рыбников не раз бывал в этом кабинете, тем не менее внимательно осмотрел его стены, обитые дубовыми панелями, книжные шкафы, рабочий письменный стол со знаменитым письменным прибором из уральского малахита, флаг и штандарт президента, словно намереваясь увидеть некий непорядок в их расположении.

– Подойдите, Фёдор Селиванович, – сказал Новак нетвёрдо, растягивая слова.

Рыбников почувствовал озноб, но не подал вида, подошёл.

Президент повернул к нему экран компьютера, на котором высветился прямоугольник какого-то документа.

– Читайте.

Рыбников послушно наклонился к экрану. И первые же слова текста произвели на него впечатление разорвавшейся бомбы. Он резко поднял голову, глянул на президента, вдруг осознав, в чём истинная странность выражения на его лице: глава государства смотрел на него не удивлённо, а с жалостью!

Пришла мысль немедленно позвонить премьеру, но её пришлось отбросить, так как вторая мысль была – бесполезно!

Лёгкая улыбка скользнула по губам Новака.

– Читайте, читайте, Фёдор Селиванович, здесь кое-что и вас касается.

Рыбников с каменным лицом дочитал текст доклада, подготовленного Серебровым, отступил на шаг.

– Это клевета!

Президент покачал головой, лицо его изменилось, стало печальным.

– А ведь я вам полностью доверял, генерал, советовался с вами, делился сомнениями и тревогами. Верил, что и для вас Россия, Родина – не простые слова.

– Вам запудрили мозги! Кто состряпал этот донос? – презрительно выпятил губы Рыбников. – Неужели Фомин? Метит в элиту элит, на моё место? Или Адольф Коржевский?

– Ваши замы тут ни при чём.

– Тогда кто? А-а… догадываюсь… ваш цепной пёс Витя Серебров!

Лицо президента затвердело.

– Вот это вы зря, Фёдор Селиванович, насчёт цепного пса. Генерал Серебров служит верой и правдой, жизнь за Россию отдаст, не пожалеет, не то чтобы распродать её по кусочкам.