Конец света

Они вышли из-за укрытия напротив ворот, но пересечь асфальтовую площадку не успели.

Послышался быстро приближающийся рокот, и над лесом показались низко летящие вертолёты в камуфляжной расцветке: два Ми-8МД и один Ка-226 с турелями неуправляемых ракеты под боковыми пилонами.

– Эт-то ещё что такое?! – остановился Щербатов.

– Всем на земле – бросайте оружие! – заревел усиленный мегафоном голос. – Бросайте оружие, ложитесь на землю, руки на затылок! Пять секунд на размышление! В случае неповиновения открываем огонь на поражение!

– Товарищ полковник? – заговорил наушник Щербатова.

– Вы где?!

– На подходе к коттеджу.

– Заканчивайте операцию! Вытаскивайте Потапова!

– Есть!

– Открываем огонь! – заревел мегафон.

Щербатов бросил пистолет перед собой, поднял вверх руки, посмотрел на спутника.

– Падаем, полковник, ПЗРК у нас с тобой нет.

Они легли на асфальт, сложив ладони на затылке.

– Кто это, как ты думаешь?

– Не знаю.

– Может, ваши? Позвони своим операм, а лучше Сереброву.

– Уже звоню.

С вертолётов на территорию дачи на тросах посыпались десантники.

Росгвардия

Машина главкома Росгвардии поворачивала на Манежную площадь, собираясь въехать в Кремль со стороны Кутафьей башни, когда позвонил Беляков:

– Виктор Сергеевич, лаборатория в наших руках, вывезти оборудование и уничтожить компьютеры они не успели, но Калажникова здесь нет. Его зам Каштельянц утверждает, что профессор отбыл на свою дачу в Афанасово, вместе с капитаном Свириным, командиром батальона «Аргус», входящего в структуру премьерского «Прикрытия».

Серебров помолчал, переваривая известие.

– Мы же обсуждали планы, ваш спецназ должен был уже быть в Афанасово.

– Первая группа на месте, наблюдает за дачей. Там происходят непонятные вещи…

– Короче!

– Подъехали опера на трёх машинах, сняли охрану и проникли в коттедж. Но буквально через минуту прилетели три «вертушки» и начали «метать икру» – высаживать на территорию дачи десант. Поднялась стрельба. Наши действия?

– Удалось выяснить, чей десант?

– Никак нет, «вертушки» явно силовые, в камуфляже, но на них нет никаких эмблем и номеров.

– В таком случае это не иначе как «Прикрытие»!

– Я тоже склоняюсь к этому мнению.

– Сколько у тебя там людей?

– Маловато, всего три наблюдателя и снайпер.

– Поднимай по тревоге «Т»-роту! – Серебров имел в виду тревожное подразделение спецназа, находящееся в постоянной боевой готовности. – Времени в обрез, поэтому грузитесь в «Аннушку», пусть десантирует отряд на парашютах.

– Принято! Огневой предел?

– Никаких ракет и пулемётов, только «бесшумки».

* * *

«Аннушке» – военно-транспортному самолёту Ан-8 – понадобилось всего десять минут с момента взлёта, чтобы облететь пол-Москвы и выйти над северным регионом Подмосковья – точно над деревней Афанасово.

– Вижу «вертушки», – доложил первый пилот «Аннушки» командиру десант-группы майору Зинатуллину. – Слева по курсу, сидят на поле рядом с деревней.

Майор приник к иллюминатору, определил место посадки двух Ми-8 и одного Ка-226, – винты вертолётов продолжали вращаться, что указывало на их готовность взлететь, – прокричал:

– Десантируемся с предельно малой! Пока они взлетят – мы успеем приземлиться на территорию объекта! На всякий случай, командир, если «вертушки» поднимутся – не дай им возможности приблизиться к даче!

– Постараемся, майор!

«Ан» поднялся на двести метров выше, и десантники один за другим начали выпрыгивать в воздух через кормовой грузовой люк самолёта.

Предпосылки к действию

Потапов не успел выбраться из саркофага.

Сначала на него навалился лаборант с чёлочкой, и хотя с ним удалось справиться ударом в глаз, подбежавшие спецназовцы в костюмах «Ратник» упёрли в Потапова стволы скорострельных карабинов (это были новейшие модульные СК-16), и качественно сопротивляться противнику опутанным с ног до головы проводами и манжетами датчиков он не смог. Удар прикладом карабина по голове погасил сознание.

Выплывал майор из чёрного омута небытия рывками: сначала почуял жжение в груди, затем послышались чьи-то чирикающие голоса, стук, шаги, позвякивание, по телу разбежались мураши – нервная система начала реагировать на внешние раздражители включением синапсов, и наконец стали доступными мышцы, он мог управлять ими, хотя в первые секунды осознавания действительности тренированная воля не позволила шевельнуться ни одному мускулу: его специально натаскивали находиться в полной неподвижности в условиях захвата.

Проснулся комплекс оценки положения.

Он по-прежнему лежал в ванне инициатора эгана, на боку, подвернув правую руку. На затылке пульсировала болью гематома от удара прикладом. Датчики с тела были сорваны, лишь на лодыжке правой ноги и на предплечье правой руки остались браслеты биосъёмов. В сердце торчала раскалённая заноза, и Потапов понял, что разрядить вторую «закладку» в груди сотрудники лаборатории не успели.

Затем душу охватила тревога за судьбу Дарьи: её голоса среди хора других голосов не было слышно.

Потапов микрон за микроном приподнял веки, продолжая делать вид, что находится в беспамятстве.