Конец света отменяется

Область социальной психологии остается табуированной и закрытой для исследования. К тому же под социальной психологией понимают нередко не мотивы поведения больших масс людей, а конкретные движения ума отдельного индивида, принадлежащего к той или иной социальной группке населения. Люди же в массе своей никогда не мыслят этими категориями. Они мыслят темными понятиями и категориями, далекими от понимания и осознания.

Когда людям хочется острых ощущений, они стремятся получить их любой ценой, при этом гибель сотен тысяч и даже миллионов человек – ничто. Это та необходимая жертва, которую люди платят, даже не взглянув на предъявляемые им счета. Вспомните историю революций. Под громкое пение и крики «ура» свергают диктатора, без всякого сожаления кидают его на штыки. И делают это для того, чтобы в тот же миг возвести на трон иного диктатора, который утопит в крови демократию. При этом масса не сознает происходящего, она не скорбит по убиенным, пока критическая масса горя не превысит все мыслимые пределы.

Тогда начинается новая волна протестных выступлений. При этом, однако, возводится в ранг святости гибель отдельных персон и совершенно упускается общая масса горя, свалившегося на все «подневольное» народонаселение. Складывается такое впечатление, что «народонаселение» само желает хорошенько пострадать, сажая себе на шею диктатора, дабы ощутить ни с чем не сравнимое чувство свободы и «глотка свежего воздуха», когда изверг народный будет низложен. Правильно, однако, говорят, что история никого никогда ничему не учит. Новые массы «народонаселения» сваливаются в ту же яму, из которой совсем недавно вылезли их предшественники. Именно поэтому вся история человечества очень темна и иррациональна. Судя по всему, человечество в целом лишено того самого органа, наличие которого ему так долго приписывалось, – коллективного разума.

Ну скажите, если бы был у человечества коллективный разум, разве стали бы возможны многочисленные войны, возникающие будто бы спонтанно на ровном месте? Какой-то политик, поддавшись настроениям толпы, объявляет состояние войны с другим государством и ввергает свой народ в горнило тяжких испытаний. Все это проходит порой под крики «ура» и патриотические лозунги. Другой политик, руководитель другого, противного государства, тоже хорош. Он кричит о святой войне, о вероломстве соседа, о необходимости защитить святые рубежи своей родины. Но что такое «святые рубежи», скажите мне на милость? И кто и когда их устанавливал? Предшественники этих политиков и точно в такой же ситуации!

Совершенно нет нужды оправдывать действия одних политиков и осуждать действия других. Такое поведение может считаться иррациональным хотя бы потому, что не политики и не руководители государств решают, быть войне или миру. Это решает праздный обыватель, который готов пожертвовать самим собой, лишь бы удовлетворить свою страсть к переменам, пусть даже к кровавым: к кровавым даже еще лучше, так сильнее вовлеченность и ощущение новизны и необычности происходящего.

Кто главней – народ, желающий перемен, или Великий кормчий?

Помните, что сказал Великий кормчий Мао Цзэдун: «Каждому поколению нужна своя война. Миллионом больше, миллионом меньше, это не играет никакой роли. Те, кто выживет, построят новый мир». За точность цитаты не ручаюсь, но примерно об этом шла речь. Великий кормчий был сторонником мировой войны, в отличие от политики мирного сосуществования, которую исповедовали советские руководители. Мао считал, что атомная война есть благо, что разрушения и радиоактивное заражение местности ничто по сравнению с тем, что во время такой войны будет навсегда покончено с империализмом. Половина населения выживет, и это население построит коммунизм. Кажется, весьма цинично сказано. Не правда ли? Однако если учитывать, что руководителей ставит на свои посты рациональное человеческое начало, то вполне объяснимое. Руководители лишь артикулируют «волю народную», чаяния народные, потребность народа в покаянии и желание перемен.