Конец света отменяется

В 1989 году китайские власти, почувствовав, что нарастает политическое напряжение, вильнули в сторону свободы предпринимательства и гражданских свобод, на время дистанцировались от трескучей коммунистической фразеологии. 4 июня мирные студенческие демонстрации, проходившие на площади Тянь Ань Мынь под лозунгами «Свобода или смерть!», были разогнаны военными. Некоторые студенты получили то, о чем мечтали, – смерть! Но наряду со скорбью по погибшим имеется и иное чувство. Надо признать, что китайские студенты в 1989 году отчасти копировали опыт культурной революции. Выдвиженцы «настоящей» культурной революции, прочно сидевшие на своих местах и находившиеся в расцвете сил, вовсе не желали пасть жертвой неоперившейся молодежи. Консерватизм возобладал. Лозунг Мао, что нужно постоянно высекать искру революции, был отвергнут. При этом сам Мао не пострадал, как лежал в своем хрустальном саркофаге, так и продолжает лежать.

Поразительно, но примерно то же самое произошло и в России. Наш коммунистический культ тоже не был осужден. Бывшие коммунисты мирно перешли в коммерческие структуры и при этом вовсе не собирались отдавать власть в чьи-либо руки. В. И. Ленин, как и его «младший брат» Мао, лежит в Мавзолее под пуленепробиваемым стеклом, и никто не собирается запрещать компартию. Существует поразительная синхронность действий руководства России и Китая во время перестройки и сейчас, не объяснимая иначе, как единым информационным пространством. Китайцы оглядываются нас, как на страну «победившего социализма», а мы посматриваем на Китай и умаляем свой революционный пыл, кивая на китайцев.

У нас в конце перестройки и протестные настроения молодежи были скромнее, чем в Китае. В фильме «Асса» Виктор Цой спел свою песню «Мы ждем перемен!». А уже 15 августа 1990 года его автомобиль темно-вишневого цвета разбился в лобовом столкновении с рейсовым автобусом «Икарус-280». Водитель «икаруса» не пострадал, Цой умер мгновенно.

Есть в этой смерти некий символ. Рейсовый автобус, перевозивший граждан, двигался в другую сторону. Цой словно бы знал, что перемены будут косметическими. На его памятнике начертаны слова из другой его песни «Смерть стоит того, чтобы жить, а любовь стоит того, чтобы ждать…». Это похоже на лозунг китайских студентов «Свобода или смерть!». Перемен Цой не дождался. И если смотреть правде в глаза, перемены не сильно переменили нашу жизнь. Есть в песне «Мы ждем перемен!» такие пророческие слова, подходящие как раз к нашему случаю, к черному августу: «Вместо огня дым, из сетки календаря выхвачен день, красное солнце сгорает дотла, день догорает, с ним на пылающий город падает тень… Перемен! Требуют наши сердца. Перемен! Требуют наши глаза…»

Как раз эту песню молодые исполнители пели на московском митинге-концерте 22 августа 2010 года «Все мы живем в химкинском лесу!», посвященном экологической теме. В другой пророческой песне Цоя «Звезда по имени Солнце» говорится вот о чем: «А над городом желтый дым. Городу две тысячи лет, прожитых под светом звезды по имени Солнце. И две тысячи лет война, война без особых причин. Война – дело молодых. Лекарство против морщин… И кому умирать молодым. Он не помнит слово «да» и слово «нет», он не помнит ни чинов, ни имен, и способен дотянуться до звезд, не считая, что это сон. И упасть, опаленным звездой по имени Солнце». Поразительно, что не только судьба молодого поколения, но и собственная биография певца отпечаталась в этих песнях. Певец может угадать не только свою собственную биографию, но и то, что произойдет в будущем!

Кому-то придется «упасть, опаленным звездой по имени Солнце»!

Молодежные протесты и желания перемен связаны с Солнцем. Молодежь словно бы возрождает всякий раз религию древних солнцепоклонников и просит у Солнца перемен. Как мы знаем, в августе 1991 года погибли три молодых человека, совершенно безоглядно бросившись под танки. Их смерть стала символом. Трое суток по преимуществу молодежь сидела у Белого дома, возводила баррикады, а по ночам у костров пела песни Цоя под гитару. 22 августа солнце палило нещадно. На лужайке перед Белым домом сидели усталые люди, многие в изнеможении лежали, у многих болела голова. Какая-то расслабленность и усталость охватила всех присутствующих.