Конец света состоится при любой погоде

Здесь силы оставили меня совсем. Если в областное УВД я бежала, наэлектризованная желанием всё объяснить и освободить Володю, то сейчас вся моя энергия попросту улетучилась в сырую атмосферу. Как разряженная батарейка, я остановилась, отвернулась к стене дома, уткнулась в рукав куртки и заплакала, смешивая свои слёзы с дождём…

Откуда не ждёшь…

…Я сползла по грязной вокзальной стене и сидела на холодном полу, тупо вглядываясь в щербинки на каменных плитах. До этого момента я держалась на своём кураже, на боязни погони, на совершенно необоснованной надежде в то, что есть на свете место, где всё изменится, и я буду жить там хорошо. Сбегая с грудным Димкой из дому, я обшарила карманы вечно пьяного мужа, но денег там оставалось немного. На вокзале я просто подала эти деньги в окошечко кассы и попросила: «Дайте, пожалуйста, билет до какого-нибудь большого города, куда денег хватит…» Кассирша ничуть не удивилась и протянула мне картонный прямоугольничек. Потом в общем вагоне поезда, в промежутках между кормлениями Димки и короткими провалами в сон, я глядела в окно на плывущие мимо леса и болота и шептала: «У меня всё будет хорошо. Я выкарабкаюсь, я сильная». Димка во сне причмокивал губами, и его младенческое тепло придавало мне силы.

Так, повторяя эту самодельную молитву, я вышла на чужой перрон незнакомого мне губернского города Кикиморово, где не бывала никогда. Стоял слякотный октябрь, и на привокзальной площади было мрачно, лишь тусклые фонари да редкие такси светом фар слегка разбавляли темноту. Я отошла чуть дальше и попала ногой в лужу. Холодная вода, хлынувшая в туфлю, отрезвила меня, и только тут я поняла, что оказалась в нигде, с грудным младенцем на руках, с мелочью в кармане, и деваться мне просто некуда. Страх был настолько силён, что я кинулась обратно в громоздкое здание вокзала, в тепло. Там я пробродила весь вечер и часть ночи среди шумных цыганских семейств, заполонивших скамейки, и бомжей, пришедших отогреться в зале ожидания.

Потом, когда усталость всё-таки взяла своё, я сползла спиной по грязной вокзальной стене и сидела на холодном полу, тупо вглядываясь в щербинки на каменных плитах. Я оказалась в тупике, выхода из которого не было. Меня начало затягивать в вязкий и тяжёлый сон, и я боялась только одного – как бы не выронить из рук Димку. Как сквозь вату, я с трудом услышала: «Девушка, вам плохо? Помочь вам?» Разлепила веки и взглянула вверх. Передо мной стоял Володя. Впрочем, тогда я ещё не знала, что его зовут так…

…«Девушка, я чем-то могу помочь вам?», – спросил мужской голос, и я полуобернулась, машинально утирая слёзы. Сухощавый мужчина лет сорока пяти, в стального цвета плаще, стоял и участливо смотрел на меня карими добрыми глазами, как папа, которого я никогда не знала. Волосы с проседью смешно топорщились на затылке прохожего. Под мышкой он держал толстую чёрную папку.