Конец цепи

– Или, – сказала Кейс, – они выбрались наружу. И тогда у нас не так много времени.

Франкен уже принял решение:

– Сколько людей в нашем распоряжении?

Охранников, он имел в виду.

– Шесть. Плюс Родригес.

– Хорошо, – сказал Франкен. – Скажи им отрапортовать мне сразу.

Она кивнула и передала его приказ по рации.

И один за другим послышались голоса охранников, подтверждавшие их местоположение, и каждый вставил свой электронный ключ в приемное устройство, и они появились на экране в виде красных строчек и позволили Кейс убедиться, что все ключи находятся у своих хозяев.

Она открыла им путь, одному за другим, и они устремились вниз, в сторону единственного пути наружу, а Франкен все время стоял неподвижно, прилипнув взглядом к экранам.

Ни одного движения.

Периодически какой-нибудь охранник проходил какую-то камеру в верхних отделениях, торопливо и на пути вниз согласно приказу.

Но не Сандберг. И не Хейнс.

И не прошло еще двух недель после Крауза.

Это не могло случиться снова.

Они не могли сбежать.

Подобное даже не обсуждалось.

45

Вильям бежал босиком по ледяному асфальту и все равно не переставал смеяться.

Он был свободен.

Они были свободны.

А впереди него по дороге неслась Жанин, с прямой спиной и пластичная, как бегунья на средние дистанции, никаких признаков усталости, хотя они уже проделали долгий путь по всему замку.

Впрочем, не так много осталось и от его усталости тоже.

Он отставал от нее, но не особенно сильно, она находилась в двадцати, пожалуй, тридцати метрах впереди, и он бежал в полную силу, а вся та боль и напряжение, с которыми он боролся совсем недавно, заставлявшие его крепче сжимать зубы и делать вид, что ничего подобного нет, все это сейчас исчезло. Если бы Жанин продолжила двигаться в таком темпе весь остаток дня, он не проиграл бы ей больше ни метра и смог бы бежать до конца своей жизни. Они выбрались наружу, свобода пьянила его, и это было замечательное ощущение.

Им все удалось.

План Жанин. Электронные ключи и бумаги, и он обожал ее и обожал жизнь. Ее замысел выглядел чистым безумием, но если вся жизнь безумие, то почему нет? Если бы план не сработал, то на что еще оставалось бы надеяться в таком случае?

После освещенных коридоров их глаза медленно привыкали к темноте, и по мере того как это происходило, окружающий пейзаж стал постепенно приобретать реальные очертания. Дорога, по которой они бежали, представлявшаяся узким мостиком в море тумана, искрящегося в свете звезд. Холмы, среди которых она петляла, спускаясь от возвышавшихся за их спинами гор в долину, где находился остальной мир.

А значит, свобода.

Далеко впереди виднелись огни. Вероятно, там проходила автострада.

Там мог находиться кто-то, с кем они могли бы поговорить.

И машины.

Или кто-то, кого они, пожалуй, сумели бы уговорить, какого бы труда это ни стоило, одолжить им транспорт или отвезти их, и рано или поздно они оказались бы на пути отсюда.

Их побег удался.

Сейчас им требовалось добраться до города и постараться «обнародовать» шифры, скопировать их и отправить в университеты и больницы, и, пожалуй, в Брюссель, в парламенты по всему миру. И все, кто мог помочь, обязаны были сделать это, и тогда они добились бы успеха, поскольку все иное представлялось невозможным.

Если человечество имело шанс спастись, оно должно было использовать его.

И от Жанин и Вильяма требовалось позаботиться, чтобы так все и произошло.

Они оставили позади себя отвесные горные утесы, сошли с асфальтированной дороги, где кто-то мог увидеть их, и продолжили путь по вересковой пустоши, по неровной холодной земле, и пусть каждый шаг причинял им страдания, это не играло никакой роли.

Скоро в замке могли понять, что они исчезли, и поднять тревогу.

Но тогда им следовало находиться уже далеко отсюда.

Только так и никак иначе, поскольку это был их долг.

Они бежали уже четверть часа, не меньше, когда Жанин угадала длинные заросли – черные силуэты на фоне черного неба.

Они по-прежнему были босыми, боялись останавливаться и обуваться. Конечно, не верили, что их уже ищут, но, если погоня все-таки шла по следу, не собирались давать преследователям даже малейшего шанса настигнуть их.

Пожалуй, они беспокоились напрасно.

Скорее всего, в замке еще ничего не обнаружили, и все должно было открыться только утром, когда им принесут завтрак и увидят, что никто не стоит в душе, не лежит в кровати и не сидит за письменным столом. Тогда следовало ждать сигнала тревоги, но в тот момент они уже рассчитывали находиться далеко, и, если им чуточку повезет, их уже не смогут найти.

Их не особенно беспокоил завтрашний день, проблемы могли возникнуть сейчас.

А они бежали через вересковую пустошь, два взрослых человека по ровной земле, и даже в темноте их не составило бы труда заметить.