Конец цепи

Здесь ему следовало сделать ударение.

– … О масштабе проблемы большинство не догадывается. Я сам находился в неведении, пока не пришел на эту работу.

Он намеревался поведать, как много раз за свою карьеру ему приходилось разрушать ожидания близких и причинять им дополнительную боль из-за какого-то сумасшедшего, просто прочитавшего об их случае в газете и воспылавшего желанием поделиться плодами своего воображения, например, в виде придуманных свидетельских показаний, или, еще хуже, лично выступить в роли разыскиваемого лица.

Именно это он собирался сказать, а потом со вздохом констатировать, что данный случай из той же серии, но, посмотрев на желтый конверт, который Альберт ван Дийк протянул ему, сразу понял, что здесь ни о чем подобном нет и речи.

И сначала он обратил внимание, что письмо прошло через франкировальную машину. И что сбоку от жирных цифр, сообщавших цену и дату отправления, красовалось название местности. Берн, значилось там. Простыми тонкими буквами.

Нейзен принял послание, открыл конверт, достал два листа бумаги: один полностью исписанный с двух сторон, а второй – только с одной.

Убористый женский почерк. И Альберт кивнул ему – читай.

Он сделал это. Один раз. Потом еще один.

Альберт ничего не говорил. Просто ждал.

И Нейзен прочитал снова. В третий раз. Сейчас более тщательно.

– Я не понимаю, – сказал он потом.

Альберт был готов к этому. Сам сначала побывал в той же ситуации. Стоял перед входом в свое здание на территории университета, читал письмо раз за разом и не мог ничего понять.

Вне всякого сомнения, его написала именно она. Никто другой не мог в качестве адресата указать Эмануэля Сфинкса. И это были ее аккуратные буквы, похожие на те, которые он обычно находил на разноцветных листочках бумаги, засунутых в самые неожиданные места. Нередко с язвительным и крайне неожиданным содержанием и чаще всего в его конспектах лекций, в результате чего он стоял и глупо улыбался перед полной аудиторией и чувствовал себя именно так по-идиотски, как, по его мнению, она и хотела. И все письмо состояло из напоминаний о событиях, произошедших с ними обоими, тайных местах, где они бывали, и вещах, которые они видели, вроде пищевого отравления, полученного ими из-за вяленой свинины, купленной в магазинчике за углом. Она еще пахла чертовски странно, но, по словам старика, продавшего ее им, точно в соответствии с рецептом.

Вот в принципе и все. Однако ничего о том, где она находится, как ему найти ее, чем она занимается. Только как она безгранично скучает по нему. И потом перечисление того, что они делали вместе. Три страницы аккуратным почерком Жанин, единственное письмо после семи месяцев молчания. И оно не содержало ничего, помимо старых воспоминаний.

В конце концов его осенило.

– Это же, черт возьми, по-детски просто, – сказал он Нейзену.

Нейзен прищурился. Прочитал все снова. Его уже стало раздражать, что он ничего не понял, особенно если сейчас все было так элементарно, как утверждал парень.

Альберт стоял в университетском парке, читал снова и снова, прежде чем задал себе правильный вопрос. Зачем все перечисления? Места, и предметы, и еда, и вещи, и внезапно до него дошло, и ему захотелось просто обнять ее, но ведь он не мог этого сделать.

Лекционный зал. Тот день. Их день.

Они сидели там, придумывали имена и сокращения, хихикали и вели себя как дети, и тогда на свет появился Эмануэль Сфинкс, ставший частью их самих.

Но сокращения… Абсурдные сокращения то одного, то другого понятия, которые выдавал мужчина, стоявший перед ними на подиуме. Она хотела, чтобы он вспомнил их, и именно поэтому расставила слова таким образом, и он сел на каменную лестницу университетского здания, прочитал письмо снова, и оно предстало перед ним в новом свете, и он полюбил Жанин еще больше.

Все оказалось достаточно просто, чтобы он смог просчитать. Но одновременно настолько хорошо спрятано, что никто ни о чем не догадался бы, попади послание в чужие руки.

– Я сдаюсь, – признался Нейзен.

– Возьми все существительные. Все имена, места, вещи. Первые буквы.

– Ты шутишь.

Альберт пожал плечами. И Нейзен прочитал снова. И на какое-то мгновение у него создалось ощущение, что все его стопятидесятикилограммовое тело как бы опустело изнутри, словно кто-то открыл его, как шкаф, и поменял содержимое на холодный воздух.

В качестве шифра все это было примитивно.

Но он не заметил его.

В отличие от Альберта, а значит, все получилось именно так, как она задумала.

Он прошелся по первой странице пару раз с целью понять, где ему разграничить слова и предложения. Они оказались не длинными. Но очень содержательными.

– Что… я… вижу, – сказал он наконец.

Альберт кивнул. Продолжай.

– Замок. Альпийское озеро. Высокие горы. Никакого снега.

Именно это получилось, если правильно прочитать первую страницу. И Нейзен посмотрел на Альберта. В информативном плане подобное сообщение давало не особенно много.

– Это может быть где угодно, – сказал он.

Альберт покачал головой:

– Таких мест хватает. Но уж точно не через край.