Конец веры.Религия, террор и будущее разума

Мужчины народа форе не только посещают общие собрания, но также охотятся на людей, которых они считают колдунами и убивают из мести. У «охотников» существует специальная техника борьбы с колдунами под названием тукабу: им прокалывают почки, растаптывают гениталии и ломают кости бедер каменным топором, вгрызаются в шею и разрывают трахею, втыкают бамбуковые щепки в вены, чтобы кровотечение не прекращалось[86].

Несомненно, каждое такое действие обладало магическим смыслом. Подобные акты насилия были распространены среди народа форе по меньшей мере до 1960-х годов. Кошмарная комедия невежества здесь особенно показательна: такими методами форе просто пытались бороться с болезнью куру — неизлечимой инфекцией, вызывающей губкообразное поражение мозга, — но источником болезни были не колдуны, она распространялась через их ритуальное поедание тел и мозга покойников[87].

На протяжении Средних веков и эпохи Ренессанса люди верили в то, что болезни могут насылать демоны и колдуньи. До нас дошел рассказ об одном процессе, где хрупких старых женщин обвиняли в том, что они убивали здоровых мужчин и ломали шеи их лошадям — в чем сами подозреваемые признались под пытками — и похоже, никому это не показалось неправдоподобным. Палачи даже оправдывали примененные пытки с помощью извращенной логики: дьявол, думали они, делает своих сторонников нечувствительными к боли, даже если те взывают о пощаде. Таким образом, на протяжении веков мужчин и женщин, виновных лишь в том, что они были уродливыми с виду, старыми, одинокими или психически нездоровыми, осуждали за невероятные преступления и затем убивали во славу Бога.

Прошло около четырех веков, и некоторые клирики стали понимать, насколько все это безумно. Вот к какому выводу пришел Фридрих Шпее: «Пытки наполняют нашу Германию ведьмами и неслыханными злодействами, и не только Германию, но и любую другую страну, где подозреваемых пытают... Все мы еще не признались в колдовстве только потому, что не все испытали на себе пытки»[88]. Однако Шпее пришел к своему разумному заключению лишь потому, что его скептически настроенный друг, герцог Брауншвейгский, вел дело женщины, подозреваемой в колдовстве, которую пытали и допрашивали в его присутствии. Несчастная женщина дала показания о том, что видела самого Шпее на горе Броккене, который мог принимать обличье волка, козла и других животных, и что собиравшиеся там ведьмы родили от него множество детей с жабьими головами и ногами паука. По счастью, Шпее узнал об этом от своего друга и, уверенный в собственной невиновности, он здесь же сел писать свой труд Cautio Criminalis (1631) о несправедливости процессов над ведьмами и колдунами[89].

Однако, отмечает Бертран Рассел, не всем благоразумным людям так везло, как Шпее: