Конец власти. От залов заседаний до полей сражений, от церкви до государства. Почему управлять сегодня нужно иначе

Так что же все эти революционные изменения в мобильности и коммуникациях значат для власти? Революция мобильности оказала на мир такое же значительное воздействие, как и революция множества. Чтобы применять власть, недостаточно контролировать и управлять некой территорией в прямом или переносном смысле: необходимо еще и охранять границы. Это справедливо и для государства, и для корпорации, которая занимает лидирующее положение на рынке, и для политической партии, которая зависит от электората, проживающего в определенной местности, и для отца, который хочет, чтобы его дети были в поле зрения. Власти необходима постоянная аудитория. В ситуациях, когда у граждан, избирателей, инвесторов, сотрудников, прихожан или клиентов нет выбора (или он ограничен), приходится мириться с теми условиями, которые предлагаются. Но если границы становятся проницаемыми и население, которое прежде контролировали и которым управляли, получает возможность свободно передвигаться, то авторитетным организациям становится сложнее сохранить влияние. Самый радикальный пример – миграция, когда люди просто перемещаются из одной ситуации распределения власти в другую, поскольку верят, что там будет лучше.

Таким образом, доступность путешествий, транспортировки грузов и более быстрые и дешевые способы передачи информации, денег или ценностей упрощают жизнь новым игрокам и усложняют старым.

Революция ментальности: ничего не принимать как данность

Во второй половине 1960-х годов Сэмюэл Хантингтон, политолог из Гарварда, утверждал, что основная причина социальной и политической нестабильности в развивающихся странах (которые он называл “быстро меняющимися обществами”) в том, что требования людей растут гораздо быстрее способности правительства их выполнить{85}. Революции множества и мобильности породили новый, многочисленный и стремительно растущий средний класс, представители которого прекрасно осведомлены о том, что у других больше средств, свободы или возможностей для самореализации, чем у них, и, разумеется, надеются с ними сравняться. Эта “революция ожиданий” и порожденное ею непонимание – глобальная тенденция, которая влияет как на бедные, так и на богатые государства. Можно сказать, что в наши дни бо́льшая часть населения Земли живет в так называемых “быстро меняющихся обществах”. А разница вот в чем: если в большинстве развивающихся стран средний класс растет, то в большинстве благополучных сокращается, причем в обоих случаях этот процесс (и сокращение, и развитие) стимулирует политические волнения. Решительно настроенные представители среднего класса из процветающих государств выходят на улицы и борются за то, чтобы защитить свой уровень жизни, в то время как средний класс в развивающихся странах устраивает акции протеста, чтобы товаров и услуг стало больше, а их качество лучше. Например, в Чили студенты бунтуют практически без перерыва с 2009 года, требуя, чтобы обучение в университетах стало дешевле и качественнее. И неважно, что несколько десятков лет назад университетское образование было привилегией горстки элиты и что в университетах сейчас учатся сыновья и дочери представителей нового среднего класса. Одной лишь возможности учиться в университете студентам и их родителям уже недостаточно. Они хотят, чтобы образование было доступнее и лучше. Причем уже сейчас. То же самое происходит и в Китае: повсеместно идут протесты против низкого качества новых домов, больниц и школ. И аргумент, что несколько лет назад этих домов, больниц и школ вообще не существовало, не уменьшает негодования тех, кто добивается повышения качества услуг в сфере медицины и образования. Это новое мировоззрение – изменение ментальности – оказывает глубочайшее воздействие на власть.

Произошел существенный сдвиг в ожиданиях и нормах, причем не только в либеральных обществах, но и в самых что ни на есть косных. Большинство людей смотрит на мир, своих соседей, работодателей, священнослужителей, политиков и правительства совсем другими глазами, чем некогда их родители. В каком-то смысле так было всегда. Но влияние революций множества и мобильности во много раз усилило когнитивное и даже эмоциональное воздействие доступности ресурсов и возможности перемещаться, учиться, общаться и устанавливать связи проще и дешевле, чем раньше. Разумеется, это расширяет пропасть в ментальности и взглядах на мир между поколениями.

Как это происходит?