Конец власти. От залов заседаний до полей сражений, от церкви до государства. Почему управлять сегодня нужно иначе

Источник: по материалам Freedom House. Freedom in the World: Political Rights and Civil Liberties 1910–2008 (2010).

Что же стало причиной столь глобальной перемены? Разумеется, повлияли и местные факторы, однако Хантингтон отметил и воздействие крупных сил. Слабое в экономическом отношении руководство многих авторитарных правительств ухудшило их репутацию. Средний класс набирал силу, требовал роста качества бытового обслуживания, более активного участия в жизни страны и в конечном счете большей политической свободы. Западные правительства и активисты поддерживали инакомыслие и предлагали вознаграждение за реформы – например, членство в НАТО или ЕС или доступ к средствам международных финансовых организаций. Католическая церковь при папе Иоанне Павле II поддерживала оппозицию в Польше, Сальвадоре и на Филиппинах. Успех порождал успех, а новая область влияния и скорость реакции СМИ только стимулировали этот процесс.

Известия о триумфах демократии распространялись от страны к стране, а поскольку население становилось все более образованным и все больше людей получало доступ к средствам массовой информации, разумеется, они стремились последовать примеру зарубежных собратьев. И в современной цифровой культуре этот фактор сработал подобно бомбе. Грамотность и образование, достижения, в которых и заключается революция множества, существенно упростили коммуникацию в международной политике и породили новые политические ожидания: революция ментальности выражается в главных ценностях, таких как свобода и самовыражение, и порождает потребность в том, чтобы политики представляли интересы общественности.

Разумеется, были и исключения – не только страны, где демократия пока не установилась, но и те, в которых пошел обратный процесс. Ларри Даймонд, ведущий исследователь в данной области, называет замедление демократического развития, которое в последние годы переживают такие государства, как Россия, Венесуэла или Бангладеш, “демократической рецессией”. Однако все больше фактов свидетельствуют о том, что общественное мнение поменялось и там. Например, в Латинской Америке, несмотря на бедность и неравенство и постоянные коррупционные скандалы, социологические опросы показывают, что население склонно больше доверять гражданскому правительству, чем военным{111}.

Да и сами автократии уже не пользуются такой неограниченной властью, как раньше. Согласно данным одного исследования демократической системы выборов, Бруней, пожалуй, единственная страна, в которой “тактика предвыборной борьбы так и не пустила сколь-нибудь серьезных корней”{112}. Учитывая, что репрессивных режимов в мире стало гораздо меньше, логично было бы предположить, что там, где они сохраняются, ущемляют свободы и преследуют политических оппонентов. Однако на деле оказывается наоборот. Но почему? Потому что выборы, разумеется, говорят о степени демократичности государства, однако это не единственный показатель политической открытости. Свобода печати, гражданские права, система сдержек и противовесов, которая ограничивает власть какого-то одного органа или лица (в том числе и главы государства), и прочие критерии демонстрируют степень давления правительства на общество. Факты свидетельствуют о том, что в среднем, даже несмотря на сокращение числа авторитарных режимов, растет количество демократических государств, которые в политическом отношении остаются закрытыми. Наиболее существенные перемены к лучшему произошли в начале 1990-х годов, поскольку те же силы, которые подтолкнули многие государства к смене прежнего режима на демократический, оказали мощное либерализующее воздействие и на страны, оставшиеся недемократическими.

Это, конечно, слабое утешение для политических активистов и диссидентов, которых за убеждения сажают в тюрьму. От Каира до Москвы, от Каракаса до Туниса на один шаг вперед приходится масса примеров, которые свидетельствуют об обратном, и поучительных историй, способных охладить пыл сторонников демократии. Противодействие, которое влиятельные правительства оказывают новым демократическим методам и средствам, зачастую становится темой для обсуждения в новостях, и неудивительно, что крупнейшие игроки препятствуют процессам, подрывающим их мощь. Однако на данный момент можно с уверенностью утверждать, что демократия все же распространяется по миру, а следовательно, тенденции, свойственные демократическим государствам, рано или поздно проявятся и в тех странах, в которых демократия пока что не одержала абсолютной победы. Более того, цифры и факты говорят о том, что в самих демократиях, в сложном устройстве их избирательных структур, в парламентских обсуждениях, правящих коалициях, децентрализации и региональных ассамблеях, – упадок власти также набирает скорость.

От большинства к меньшинству