Конец власти. От залов заседаний до полей сражений, от церкви до государства. Почему управлять сегодня нужно иначе

Как уже было сказано, праймериз распространяются по всему миру{126}. В Латинской Америке примерно в 40 % президентских выборов, которые проводятся со времен падения военных диктатур в 1980-х годах, принимает участие как минимум один кандидат от крупной партии, выбранный посредством праймериз. Как показало одно из исследований латиноамериканских политических партий, более половины из них к 2000 году прибегали к тому или иному типу праймериз или похожих голосований. Другое исследование показало, что самый низкий уровень доверия политическим партиям в Латинской Америке оказался в тех странах (например, в Боливии и Эквадоре), где ни разу не выбирали кандидата от партии с помощью праймериз. Таким образом, политологи выяснили: даже несмотря на то, что открытые праймериз (те, которые привлекают наибольший “селекторат”) проводятся лишь в ограниченном количестве стран, все-таки в мире прослеживается тенденция к увеличению их количества. А в Калифорнии, которая считается законодателем общенациональных тенденций в США, баланс еще больше сместился в пользу избирателей, а не партийных предпочтений: на общем референдуме 2011 года было решено, что все первичные кандидаты могут принимать участие в выборах с одной баллотировкой, а двое лидеров по числу голосов допускаются к всеобщим выборам вне зависимости от партийной принадлежности.

В 2010 году американские партийные боссы столкнулись с новой проблемой (как будто у них раньше было мало забот по сохранению власти и укреплению порядка): Верховный суд учредил суперкомитеты по политической активности в соответствии с “Законом объединенных граждан”, который устанавливал ограничения размеров пожертвований на избирательные кампании и позволял частным корпорациям выступать в качестве политических субъектов. Этим суперкомитетам по политической активности запрещено согласовывать свои действия с кандидатами, которых они поддерживают, но в ходе кампании 2012 года стало очевидно, что за каждым из кандидатов в президенты (и даже за каждым из претендентов на эту роль от Республиканской партии) стояли один или несколько суперкомитетов, активно спонсирующие мероприятия, которые призваны создать положительный имидж кандидата или направлены против его соперников. Суперкомитеты – одновременно и новая форма крепкой политической власти, которая базируется на доступе к большим суммам денег, и пример раздробленности такой власти. Их сторонники рассматривают суперкомитеты лишь как источник пополнения средств, с помощью которых можно сделать политику более соревновательной. Джоэл М. Гора, профессор права, который поддерживал сопротивление правозащитных организаций требованию раскрывать данные об источниках финансирования, говорит, что многие из норм, предоставляющих доступ к суперкомитетам, всего лишь “меры по защите действующих игроков”. Гора утверждает: “Эти законы ограничивают появление аутсайдеров, будь то либеральных, левых или консервативных, правых”{127}. Так, бизнесмен Лео Линбек III в 2012 году организовал суперкомитет, единственной целью которого было заставить действующих чиновников покинуть свои посты, поскольку Линбек считал, что они уже не откликаются на нужды избирателей. Как писал Пол Кейн в газете Washington Post: “В то время как большинство комитетов по политической активности нацелены на то, чтобы повысить шансы тех кандидатов, которым они оказывают предпочтение, или побороть идеологического противника, у суперкомитетов совершенно другая задача: они призваны сместить должностных лиц с занимаемых ими постов. Причем в обеих партиях. Почему бы и нет? ‹…› [суперкомитет Линбека] помог нанести поражение двум республиканцам со стажем и двум давним демократам, одержав таким образом победу над 65 годами совокупного опыта работы в Конгрессе{128}. И несмотря на то, что средства Линбека были ограничены и у его суперкомитета заканчивались деньги, его представитель торжественно заявил, что «мы доказали: наш замысел работает»”{129}.

Возможно, суперкомитеты по политической активности – исключительно американское явление, но деньги во всем мире становятся столь же важным средством влияния на политические результаты, как некогда идеология. Однако, как показывают примеры Сильвио Берлускони в Италии, Таксина Чинавата в Таиланде, Зина эль-Абидина Бен Али в Тунисе и многих других, в наши дни одних денег далеко не достаточно, чтобы заткнуть множество дыр, сквозь которые утекает власть.

От столиц к регионам

Больше стран. Больше демократий. Больше попыток поделить власть даже в государствах с авторитарными режимами, тогда как демократии предлагают более широкий выбор как внутри политических партий, так и помимо них. Выборы проводятся чаще, как и референдумы, деятельность политиков вызывает все более пристальное внимание общественности, и появляется все больше конкурентов. Все эти тенденции указывают в одном направлении: перераспределение и распыление власти от авторитетных игроков к растущему числу их соперников.