Конец второй республики

Другой герой кровавой провокации, Неймат Панахов, несколько дней шлялся открыто по городу, затем отправился в Иран делать для себя «легенду». Перейдя границу, он пробыл несколько месяцев в Иране, где, если верить его рассказу, арестовала иранская контрразведка и пыталась склонить к сотрудничеству, но героический Неймат сумел бежать из иранской тюрьмы, перешел то ли в Турцию, то ли обратно в СССР. Короче, он приобретал размах революционера уже международного масштаба. Но никогда больше ему не приведется быть в авангарде событий, он будет всегда «на подхвате», выполнять мелкие поручения Гейдара Алиева, где-то с лета 1993-го года до лета 1995-го. Но этого ему будет достаточно, чтобы обеспечить себя и семью материально, купить «фазенду» в Шамахе (120 км от Баку) перевезти туда своих родителей из Нахчывана.

Рагим Газиев был арестован и посажен в Лефортово, рядом с Этибаром Мамедовым, Мохаммедом Хатами, Халилом Рзой и Сеид Тахиром Гарабаги. Их всех затем, летом 1990-го года, судили, но первых двух еще во время суда «избрали» депутатами ВС Азербайджана, а последних трех приговорили к различным срокам условно.

Ниспровергатель Советской власти в Ленкарани Алякрам Гумматов скрывался сначала в лесах Талышских гор, затем перебрался в Баку, вместе с группой социал-демократов открыто съездил на годовщину жертв 9-го апреля в Тбилиси, остался в Грузии у своего студенческого друга в селе Соганлы, затем вернулся в Баку и начал посещать собрания НФА в его новой штаб-квартире на улице Зийвербека Ахмедбекова, откуда его, по наводке из НФА, забрала милиция. Его судили, но срок дали условный, и он вернулся в Ленкарань, создав там социал-демократическую организацию. Он и в дальнейшей истории страны занимал весьма жесткую и радикальную позицию.

Непосредственно после 20-го января, Хикмет Гаджизаде поздно ночью вызвал из дома своего сослуживца, близкого родственника в прошлом высокопоставленного человека, имевшего доступ к первым лицам республики, и попросил его довести до сведения Первого секретаря ЦК КПА Аяза Муталлибова, что ответственность за кровавые события несут не лидеры НФА, а исключительно и персонально члены Совета национальной обороны, за исключением Абульфаза Алиева. 27-го января Хикмет Гаджизаде совместно с Сабитом Багировым выехал по приглашению Балтийской Ассамблеи (Объединение трех прибалтийских народных фронтов) в Ригу, где при посредничестве Ассамблеи Армянское Общенациональное Движение (АОД) и НФА провели переговоры о нормализации ситуации между двумя республиками, подготовили совместный документ, но подписать его им не удалось, так как АОД получило информацию о насилии против армян Ханларского района Азербайджана и в знак протеста отказалось подписать уже подготовленный документ. На самом деле НФА был нокаутирован и не был в состоянии что-либо сделать. И в дальнейшем всякий раз, когда стороны находили путь к достижению какого-либо соглашения, происходила некая провокация, которая вменялась в вину одной стороне конфликта, что побуждало другую сторону отказаться от дальнейшего сотрудничества, что предполагало наличие некой третьей, могущественной стороны, не заинтересованной в урегулировании конфликта.

Ядро новой социал-демократической партии Азербайджана (Араз Ализаде, Арзу Абдуллаева, Абдулвагаб Манафов, Лейла Юнусова, Фахраддин Агаев и Зардушт Ализаде) приняло решение выпустить подпольно газету, «поведать миру» правду о 20 января. Редактором поручили быть мне, и я быстро подготовил материалы. Брат командировал в Таллинн своего сотрудника, который связался с типографией, напечатал газету и отправил тираж в Баку. Мы получили «посылку» (16 тысяч экземпляров газеты) уже 30-го января и начали распространять ее. Одновременно нелегальная партия Азербайджана «Дирчелиш» (Возрождение) и ее руководитель, Азер Гасымзаде подготовили и издали за пределами республики брошюру с фотографиями жертв расправы армии. Оранжевая брошюра называлась «Агрессия». Большую часть тиража спецслужбы армии конфисковали.

В начале февраля группа эсдеков (ряды партии пополнялись за счет знающих нас людей) выехала в Москву, где встретилась с коллективами академических институтов и отдельными правозащитными группами, информировала их о кровавом 20-го января, показала фотографии и поделилась воспоминаниями.