Конец «Золотой лилии»

– Ну, любовная связь. Странно вообще-то: ему полтинник с гаком, ей тоже лет сорок.

– А ты думаешь, любовная связь возможна только от восемнадцати до тридцати? Н-да… Тщательный химический анализ ёмкостей в аккордеоне произведен? Нет. Почему? – голос майора стал вполне начальственным, а глаза удивленно-оловянными, без блеска. – Что за неимоверное копание такое? Вы что, Маслаченко, уснули? Елки зеленые! А вы, Сидорин?

– Нас же срочно бросили тогда на раскрытие заказного убийства Нордвейна, коммерческого директора фирмы «Стимос», – напомнил Маслаченко. – И меня, и Сидорина…

– Меня тоже с Рытьковым, – торопливо присоединилась Михайлова. – Ты ведь там был, Саша?

– Я в другой группе, с Гальпериным, – возразил Рытьков, отвернувшись и демонстративно зевая.

– Хорошо. Лично звоню в лабораторию Комитета по борьбе с незаконным оборотом наркотиков, – сердито и официально заявил операм майор Полимеев. – Где у меня справочник? Лаборатория? Говорит майор… нет, из Строгинского. Майор Полимеев. Что? Это ты, Харитонов? Здорово, Алексей Иваныч! Мне нужно… Как у нас дела? Да как сажа бела. Помощь твоя требуется. Надо установить, есть ли в ёмкостях вещдока хоть малейшая пыльца от чего-нибудь… героина, например, кокаина и т. д. Вник? Ага, посылаю сотрудника с вещдоком. Спасибо, до встречи. Рытьков, бери аккордеон. Сидорин, поезжай-ка с ним. Заедете потом в Склиф поговорить с женой Слепакова. Кстати, чего это она в Склифе?

– Наверно, кто-то решил по звонку, что ее сбила машина.

– Ладно, езжайте. Маслаченко, иди к себе, узнай: можно ли общаться с Кульковой? Если – да, иди к ней. Возьми с собой лейтенанта Михайлову. Или… Галя, что у нас с музыкой? – Полимеев переполнился к концу совещания необычайной распорядительной энергии, как бы внутренне разгоревшись.

Михайлова улыбнулась довольно хитро и пожала плечиком.

– В «Салоне аргентинских танцев» срочно требуется аккордеонист, – сказала она. – Я знаю от своего знакомого по егорьевскому музучилищу.

– От кого?

– От ударника Белкина. Учились вместе.

– Ты разве музыкальное училище закончила?

– Я закончила музыкальную школу по классу баяна. И еще три курса училища в Егорьевске… Я подмосковная девушка была, – кокетливо произнесла Галя. – А потом ушла в милицию.

– А почему? – поднял брови с веселым видом майор. – Нет, ты скажи, что за резкая смена профессии?

– Убили и ограбили моего деда Петра Андроновича Михайлова, – лейтенант перестала улыбаться, в ее лице с нежной кожей, бледноголубыми глазами и унылым носиком проявилась неожиданная печальная строгость. – Я очень любила дедушку. Он был учитель литературы и русского языка. Мог бы долго еще учить детей. Я помогала следствию, как умела, всё бросила, работала с операми. Когда убийц выявили, задержали, начальник опергруппы капитан Екумович предложил мне освоить розыскное дело. Я согласилась, пошла учиться. Тем более, что скоро вышла замуж…

– За Екумовича? Ну а потом? То есть, я хочу сказать, как ты… Почему ты сейчас не замужем? – казалось, майор Полимеев, задав этот вопрос, уже пожалел, что стал расспрашивать миловидного лейтенанта в укороченной юбке о личной жизни. Но Михайлова не считала нужным смущаться.

– Мы развелись через год, – подытожила она свою семейную историю. – Екумович оказался плохим мужем. Бабник, жадина, грубиян. Одним словом, ненадежный человек. Я потом узнала: он ушел из милиции, работает в частной охране.

– Хорошо не в киллеры устроился. И такое, к сожалению, бывает. А ты, Галина, значит у нас музыкант?

– Я пока еще неплохо играю на баяне. И на аккордеоне.

– Так то ж замечательно! – воскликнул сияющий, будто выигравший внезапный приз, Маслаченко. – Почему никогда не признавалась, что ты у нас виртоуз… Или виртуоз?

– Ну, до виртуоза мне далеко. По возможности, баян стараюсь не забывать. Сижу иногда, пилю, если есть время.

– Аккордеон. Меня интересует аккордеон, – сказал майор, хищно прищурившись и сделав вертикальную морщину над переносицей. – У меня складывается удачный план. Галя, тебе придется срочно поступить в салон танцев… Аргентины… Или – как его?

– В салон аргентинских танцев, – поправила Галя.

* * *

Взяв с собой аккордеон Зинаиды Гавриловны Слепаковой, Сидорин и Рытьков ехали по переполненной автомобильными потоками столице. Нарушали, обгоняли, крутились, вертелись, стараясь сократить время движения, но это плохо удавалось. Наконец подъехали к «наркотическому» правоохранительному учреждению. Вошли, предъявили пропуска.

– Нам в лабораторию, – заходя, проговорил Сидорин. – К майору Голомбаго или к Тисману.

– Так это один и тот же, – ухмыльнулись пропускавшие.