Конев. Солдатский Маршал

Как видите, два генерала вспоминают один и тот же случай по-разному. Но, скорее всего, Конев в деталях точнее. Посудите сами, почему «противотанковая батарея, расположенная на подступах к городу», не открыла огонь до того, как к ней подбежали офицеры штаба армии и сам командующий? Так что вряд ли соответствует действительности картина, нарисованная заместителем командующего Западным фронтом, — «несколько пушек немедленно открыли огонь по танкам». Противотанковые пушки, скорее всего, были брошены своими расчётами. Конев, старый артиллерист, конечно же, умел обращаться с «сорокапяткой» — самой распространённой в наших войсках пушкой. Из описания последовательности событий, произошедших в тот день на шоссе Витебск—Смоленск, следует, что Конев успел всех своих офицеров расставить по местам в орудийном расчёте. При этом он знал, что лучше его никто выстрелить по танку не сможет, поэтому обязанности наводчика принял на себя. Обстоятельства, в которых оказались командарм и его офицеры, подтверждают, что артиллеристов в тот момент рядом не было, вернее, был только один.

Эпизод можно комментировать с разных точек зрения. С одной стороны, не дело командарма стрелять из ПТО по немецким танкам. Его дело организовать свою армию так, чтобы по танкам палили те, кому это положено по штату. Как говорил Наполеон, храбрость генерала и храбрость ротного фельдфебеля не одно и то же. Но это был 1941 год. На шоссе была не горстка автоматчиков, которая, как мы помним, до смерти смутила командира 25-го стрелкового корпуса генерала Честохвалова, при том что за его спиной ехал бронеавтомобиль с пулемётом, — дорогу автомобилю командарма 19-й армии преградила танковая колонна. И Конев сработал за первого номера расчёта «сорокапятки» не хуже штатного артиллериста. Это и в генерале надо ценить.

Витебское сражение научило Конева многому. И не только управлению войсками, но и управлению генералами. Уже под Смоленском он написал представление главкому Западного направления маршалу Тимошенко: «Командир 34 СК (стрелкового корпуса) генерал-лейтенант Хмельницкий в бою показал неустойчивость, плохо руководил войсками, снят с занимаемой должности. Предан суду. 27.07.1941»^{7}.

К сожалению, командиры корпусов 19-й армии показали полную неспособность руководить войсками в условиях военных действий. Можно предположить, что имел в виду Конев под словом «неустойчивость». Цену слову он знал и, видимо, только в последний момент сдержал себя, и в документе, таким образом, не появилось слово «трусость».

Первые бои научили Конева ценить хороших, толковых командиров, которые не боялись передовой, хорошо знали, в каком состоянии пребывают их батальоны, роты и взводы, на что способны и не способны.

За годы войны через все пять фронтов с Коневым пройдут его боевые товарищи, генералы, полковники, которые к концу войны тоже станут генералами. Среди них генерал Н.Ф. Лебеденко. В августе 1941-го Лебеденко командовал 91-й стрелковой дивизией, которая входила в состав 19-й армии. А в начале января 1944-го генерал Лебеденко, командуя 50-й стрелковой, которая тоже из бывшей 19-й, коневской, смоленского состава, одним из первых ворвётся в Кировоград. 50-я дивизия в то время будет драться в составе 7-й гвардейской армии 2-го Украинского фронта. Генерал П.А. Курочкин, стоявший с ним плечом к плечу на витебском рубеже (20-я армия), в период завершающей фазы Великой Отечественной войны будет командовать 60-й общевойсковой армией 1-го Украинского фронта. Генерал П.С. Рыбалко, командующий 3-й гвардейской танковой армией. На завершающем этапе войны в дни Берлинской наступательной операции именно его танки, смяв глубоко-эшелонированную оборону, первыми ворвутся в логово врага. Генерал А.С. Жадов, командир 5-й гвардейской общевойсковой армией. Они станут добрыми и преданными друзьями. После войны, оставшись уже не у дел, маршал и генерал будут вспоминать своих молодцов-гвардейцев, храбро дравшихся на Днепре и во время Львовско-Сандомирской наступательной операции, под Берлином и Прагой.

Генерал Честохвалов пропал без вести. Останки его до сих пор безуспешно пытаются отыскать поисковые отряды. Послужной список Честохвалова, где мелькают такие записи, как «сотрудник информационного отдела штаба…», «делопроизводитель штаба армии…», «военком автомотополка…», «помощник военкома 14-й сд…», показывает, что будущий генерал пошёл в гору сразу, как только в стране начали расстреливать военных: командир стрелковой дивизии (1937 год), а затем командир стрелкового корпуса (1938-й). Нетрудно сделать вывод, что командование такой довольно крупной войсковой единицей, как стрелковый корпус, после должности делопроизводителя и помощника военкома было ему не по плечу.