Конфессиональная история России ХХ-ХХI вв.

Изданию именного Высочайшего указа Правительствующему сенату от 17 апреля 1905 г. «Об укреплении начал веротерпимости» предшествовало обсуждение в Комитете министров вопросов, вытекающих из п. 6 Именного Высочайшего указа от 12 декабря 1904 г. «Об усовершенствовании государственного порядка», этому обсуждению Комитет посвятил шесть заседаний в январе – марте 1905 г. На первых четырех заседаниях были рассмотрены общие вопросы веротерпимости и вопрос об отпавших от православной веры, а также выработаны главные положения о правах старообрядцев и сектантов; на двух последних заседаниях обсуждались вопросы, касающиеся инославных христианских и иноверных нехристианских исповеданий. На этих заседаниях было подтверждено прежнее господствующее положение православной церкви: «Неизменно подлежат сохранению и на будущее время преимущества, главным образом придающие православной церкви значение господствующей: принадлежность к ней государя Императора, свобода привлечения последователей и получение денежных средств для удовлетворения своих нужд из общегосударственных доходов»88.

Сам факт обсуждения подобных вопросов, по мнению консерваторов, когда государственные интересы признавались первостепенными в сравнении с церковными, знаменовал начало отделения церкви от государства89.

Результатом работы, проходившей внутри Комитета министров, стал Императорский указ «Об укреплении начал веротерпимости», который был издан под давлением нарастающего оппозиционного общественного мнения, требований свобод 17 апреля 1905 г. и соответствующие ему Положения Комитета министров «Об укреплении начал веротерпимости».

Для своего времени это был огромный шаг вперед в развитии «религиозного законодательства». Вероучения, ранее объединявшиеся под наименованием «раскол», получили ряд послаблений в новом законодательстве. Почти во всех отношениях старообрядческие и сектантские общины были уравнены с ранее признанными государством христианскими церквями. Старообрядцы-поповцы стали официально именоваться не раскольниками, а старообрядцами. Отменялись ограничения для старообрядцев и сектантов на поступление их на государственную службу. Но старообрядческое и сектантское духовенство не получило права на официально признанное употребление духовных званий и титулов90.

Расширены были права католической и мусульманской религиозных общин. Буддистов-ламаистов было воспрещено называть идолопоклонниками и язычниками. Впервые закон признавал право свободного и ненаказуемого выхода из православия в другую христианскую веру, провозглашалась свобода богослужений и преподавания в духовных школах на родном для верующих языке91.

Консервативное крыло в лице И. Айвазова дало негативную оценку Манифеста от 17 апреля 1905 г. и его перспектив: «Отделив государство от церкви, «новое государство» под знаменем свободы совести объявляет полную свободу исповедания каждым своей веры и отправления богослужения и духовных треб по обрядам оной, полную свободу перехода из одной религии в другую, полную свободу религиозной пропаганды и совращения и, наконец, полную свободу для каждого быть вне какой-либо конфессии или свободу атеизма»92.

Манифест от 17 октября 1905 г. подвел итоги предшествовавшей работе, провозгласив свободу совести одним из основных принципов реформируемой государственной системы: «Даровать населению незыблемые основы гражданской свободы на началах действительной неприкосновенности личности, свободы совести, слова, собраний и союзов»93