Конфетка для отпрыска

Она утирает слезы тыльной стороной ладони, размазывая тонну косметики по лицу, отчего ее внешний вид становится еще более удручающим. А я ловлю себя на мысли, что если Богдан все-таки решит сделать то, о чем говорил Геле, я не стану его останавливать. И я не знаю, откуда во мне просыпается эта жестокость, но мысль о том, что они могут удочерить Катюшу, только подогревает во мне всю скопившуюся ненависть. Ее я им не отдам, это точно!

— Говори! Что вы здесь забыли? Зачем вам ребенок? — Богдан уже не орет, но тот тон, с которым он произносит, заставляет поежиться.

— Мы хотели удочерить ее. Это правда.

— Именно ее, да? Детишек больше не нашлось? Да и пара из проститутки с насильником так себе годится для воспитания девочки! Тебе не кажется? — он так близко наклоняется к ее лицо, что она закрывается от него руками.

От услышанного, у Елены Сергеевны затряслись губы. Она явно не предполагала, что могла отдать ребенка в такие руки. Теперь на ее лице кроме недоумения, читается еще и отвращение к сидящей перед ней Гелей.

— Это была не моя идея! — продолжила Ангелина, — Я нужна была лишь для того, чтобы стать официальной женой Мишы. Ну чтобы нам, как полноценной семье, смогли отдать девочку!

Меня молнией пронзает. Вот оно что! Значит, чтобы оформить опеку над ребенком нужна полноценная семья! Какая же я дура. Столько прожить в детском доме и даже не поинтересоваться этим вопросом. Да мне и не нужно было это. Я не собиралась выбирать себе никаких родителей.

И теперь, кажется, до меня начинает доходить вся суть проблемы. Богдан боялся предложить мне брак, пусть и только для того, чтобы оформить опеку над Катей. Ведь то, в чем он накануне признался, я могла и не принять. Но теперь, когда все предельно ясно, захочет ли он создать со мной семью?

В мыслях мгновенно встает вопрос. А любит ли он меня вообще? Или то, что между нами происходит, лишь сумасшедшая, животная страсть?

— Для чего вам нужна Катя? Что вы собирались с ней делать? — Богдан с силой сжимает шею Гели, отчего она начинает задыхаться и махать руками.

— Ты ее задушишь! — вскрикиваю я.

Он разжимает ладонь, но продолжает нависать над ее трясущимся от страха телом.

— Меня не посвящали в подробности. Просто очень хорошо заплатили. Но я слышала, случайно, разговор Мишы с Райским. Это Игорь просил забрать девочку, а зачем, я не знаю.

Мне казалось, что Богдан убьет ее прямо в этом кресле. Его лицо исказилось до неузнаваемости. Снова его отец. Снова Райский приложил к этому руку. И возможно, это еще не конец.

— Богдан, — я медленно подхожу к нему и кладу руку на его плечо, легонько сжимая, — Успокойся. Давай потом это обсудим. Нас Катюша ждет, не забыл?

Чувствую, что его дыхание постепенно выравнивается, а плечи расслабляются. Он с пренебрежением смотрит на Гелю.

— Тебе заплатили говоришь? — словно уточняет у нее.

Она рьяно кивает головой, обнимая себя за плечи обеими руками. И мне кажется, что сейчас она согласится на все, лишь бы уйти отсюда живой.

— Отлично, — продолжает Богдан, — Значит сейчас ты едешь домой, собираешь все свои монатки и сбережения и уматываешь из страны! Желательно подальше. И запомни, гадина, если я узнаю, что ты появилась тут или сболтнула чего лишнего, мои предыдущие угрозы покажутся тебе сказкой. Я тебя из-под земли достану, тварь! И ты пожалеешь, что вообще на свет родилась! Понятно?!

Ангелина быстро кивает головой в знак полного согласия и капитуляции.

— Пошла вон отсюда! — рявкает Богдан и Гелю словно ветром сдувает из кабинета.

В помещении все еще царит тишина. Каждый думает о своем. И первая нарушает молчание Елена Сергеевна. И то, что она произносит, в ту же секунду возвращает нас в реальность.

— Богдан Игоревич, — тихо произносит она, боясь попасть под горячую руку, — Мне кажется, вам с Ириной стоит забрать Катюшу к себе. Прямо сегодня.

Глава 43

Уже через час мы едем в машине вместе с Катюшей.

Предложение Елены Сергеевны стало для нас полной неожиданностью, но спорить с ней и отказываться никто из нас не стал. После той картины, которая развернулась на глазах директора, она поняла, что вся эта суматоха вокруг Кати до добра не доведет и плохо отразиться на репутации ее детского дома.

И либо ее действительно волновала жизнь и судьба Катюши, и она пошла нам на огромные уступки, либо просто захотела скинуть с себя этот груз ответственности. Но то, что ей совершенно не понравилось то, что она увидела и узнала, это точно.

— А куда мы едем? — спрашивает Катя с заднего сиденья.

Она сидит пристегнутая ремнем безопасности и доедает уже вторую пачку разноцветных мармеладок, держа под мышкой своего плюшевого медвежонка.

— Домой, солнышко, — улыбаюсь ей, — Теперь, как ты и хотела, ты будешь жить с нами.

— Правда?! — радостно восклицает девочка, — С тобой и Богданом?

— Да, с нами обоими, — отвечаю я.