Конфеты (СИ)

Плечи девушки опустились, и она чуть сгорбилась, словно пыталась закрыться от ответа на этот вопрос.

— Неджи сказал, что все решит.

— Неджи сказал, Неджи сделал! И что он сделает против старейшин? Попросит передумать?

— Не знаю, — тихо произнесла Кояма, пожав плечами, а Киба продолжил свою тираду:

— Ты ж понимаешь, я не за него беспокоюсь, — и, увидев вопросительный взгляд подруги, быстро добавил, чуть смутившись: — Хината.

— А-а.

— Слушай, я не думаю, что у Неджи что-то выйдет, если он пойдет в лоб с таким вопросом. Я вообще не особо смыслю в делах их клана, но его печать… — он ткнул себе в лоб пальцем, — это плохая штука.

— Ты думаешь, они?.. — она остановилась и сжала пальцами края рукавов.

— Эта штука все решает. Хината как-то сказала, что любой из главной ветви может убить члена побочной, а все из-за печати. Не уверен, но есть все шансы, что они используют ее на Неджи, если тот всерьез воспротивится.

В ушах застучало. По спине пробежался холодок. В глазах застыла паника, и Киба схватился за ее плечо. Грубо, но действенно он встряхнул Сору.

— Эй, я не утверждаю, что так и будет, — сразу замешкался он, — просто озвучиваю свои догадки.

— Я понимаю, — и, сделав глоток воздуха, в надежде добавила: — Что я могу сделать?

— У меня спрашиваешь? — удивился Инузука, но видя ее состояние, поспешил ответить: — Поговори с ним! Спроси, каким образом он хочет добиться того, чтоб их послушали. Хината ведь тоже не хочет этого! Неужели Хиаши не послушает собственную дочь?

— Я не знаю! Он говорит, что все решит. Говорит, что все в порядке… Я не думала, что все может так обернуться… Я говорила ему, что если их не послушают, то лучше согласиться, иначе… Я не думала, не думала… — чуть не задыхаясь, восклицала девушка.

Он заметил блестящие дорожки на ее щеках. Потянув к себе, слегка обнял, чувствуя, как она дрожит всем телом. Ему хотелось ударить себя в лоб за то, что поднял эту тему. Он не думал, что выплеснет свое самое худшее опасение, совсем не подумав о Соре! Импульсивность, часто берущая верх над разумом, часто доставляла ему проблемы, и с этим нельзя было не согласиться.

— Он был у Хиаши-сама… Но пришел какой-то расстроенный или серьезный. Наверное… Наверное, он ему отказал. Киба? — она подняла голову с его груди, заглядывая в глаза. — Что это значит? Я ведь говорила ему! Я не могу… Я не могу держать его, зная, к чему это может привести. Ты понимаешь?

— Понимаю, успокойся, — он сжал ее плечо, — я тебе наговорил какую-то чушь. Это всего лишь догадки. Лучше спроси у Неджи и не делай преждевременных выводов. Поняла? — выделил он последнее слово и с нажимом посмотрел на нее. Девушка кивнула, закусывая нижнюю губу.

— Тогда я пойду, — она сделала попытку вырваться, но Киба только сильнее схватил ее за плечо, строго добавив:

— Утром сходишь к своему ненаглядному! Нечего по ночам шастать по домам парней. А сейчас домой! — и потянул в сторону, в сотый раз жалея о сказанном.

Предложение Кибы насчет того, что следует переждать ночь, было не самым лучшем: всю ночь она проворочалась, сон вовсе решил ее покинуть. И как тут уснуть, когда всякий раз, как она закрывала глаза, вставал образ Неджи с горящей печатью на лбу. Сора не знала, каким образом та работает, но ей казалось, что отметина горит, и вместе с ней плавятся виски.

Всякий раз она прокручивала в голове все взгляды, все слова, произнесенные им за последние дни, и все больше находила подтверждений, что он прощался с ней. Он смотрел слишком долго, держал ладонь слишком крепко, его поцелуи были слишком чувственными, а губы — горячими. Возможно, Сора натягивала факты за уши, но чувствуя громкий стук сердца и видя перед глазами гримасу боли на лице Неджи, она еще больше убеждалась в словах Кибы.

Неджи был собственником своей жизни и своей судьбы. Только ему было позволено решать, как он должен распоряжаться своей действительностью. Но осознание того, что она могла хоть как-то повлиять на его выбор, давало надежду, что самого кошмарного исхода событий можно было бы избежать. Ей было не важно, каким именно путем она отговорит его — будет кричать, плакать, угрожать или молить. Был важен только конечный исход.

Только под утро Кояме удалось уснуть, но всего на пару часов. Ее разбудил страх, не отпускавший даже во сне, и она быстро вскочила с кровати. Стрелка часов показывала семь утра. У нее был шанс застать его дома, поэтому Сора впопыхах умылась и, ляпнув что-то матери об утренней тренировке, помчалась в сторону дома Неджи. К счастью, в этот раз она прямиком вышла к оранжевым ставням. Ступая через две ступеньки, она промчалась пару пролетов. Как только ее лицо оказалось около знакомой двери, та в мгновение ока распахнулась, выдавая хозяина квартиры.

— Вот это доброе утро, — поздоровался он, оглядывая ее запыхавшееся лицо. Еще бы недавно Сора отметила, что тот наконец-то поздоровался, желая доброго утра, а не как обычно хмыкнул, но сейчас она этого даже не заметила.

— Прости, что рано, — быстро начала Кояма, — могу пройти?