Конфеты со вкусом контрабанды

Минут через пятнадцать, тяжело вздыхая и вытирая слезы Гришкиным платком, Лера начала каяться, подробно пересказывая недавние события. Все слушали ее горячечный бред, как великие откровения. Гена, правда, временами порывался вмешаться, но Завьялов был по меньшей мере раза в два тяжелее!

Потом началось следствие, и тут роли незаметно поменялись. Гришка с Женькой прилично уступали в сообразительности рыжему однокласснику и поэтому оказались оттеснены на второй план. Там же топтались в зрителях растерянные собаки. Теперь разбирались между собой новые родственники.

– Девушка?

Лера машинально потащила в рот кончик длинной пряди и на секунду задумалась. Потом неохотно произнесла:

– Ну, девушка как девушка. Красивая. Одета, пожалуй, стильно.

– А подробнее? – почти профессионально вел допрос брат.

– Волосы светлые. Глаза, кажется, голубые. Высокая. Ну, с Таню ростом.

Лера уставилась куда-то в потолок и вдруг воскликнула:

– Ах да! Родинка! Точно. На щеке родинка! И, знаете, такая забавная… форма – сердечком!

И Лера изобразила пальцем в воздухе огромнейших размеров сердце.

Ребята надолго замолчали, переваривая информацию. Гена спросил:

– Вспомни-ка точно: что она говорила?

– Говорила? Да ничего не говорила. Спросила: квартира Ивановых? Я кивнула. Потом… потом отца спросила. Дома, мол? Потом, по-моему, мать. Или нет… Кого-то из взрослых. Я говорю: нет никого. Может, передать что? Она… ну… она не согласилась и к лифту пошла. А я… я дверь закрывать стала. Тогда она вдруг вернулась и пакет мне протягивает: отцу передашь? А мне-то что? Я взяла. Думаю: Тане сейчас отдам…

– А что же ты сразу Таньку не пригласила? – угрюмо поинтересовался Гена.

– Не знаю, – вздохнула девочка. – Если бы она ее спросила… А так… Вы же танцевали, что я вам мешать буду?

– Дальше что? – не выдержал Женька.

– А ничего. Я в пакет заглянула. Смотрю, там две коробки конфет. Ну, обычных. Таких же, как в комнате на столе. Зачем, думаю, они Таниному отцу? Решила: он их ко дню рождению заказал, только принесли поздно.

Лера подняла глаза на Генку:

– Я на всякий случай Тане так и сказала: вот эти коробки твоему отцу какая-то женщина передала! Куда их? А она велела на стол бросить. Ну, к другим. Я и бросила.

– Не останавливайся, – сурово проворчал брат, – рассказывай, как коробка у тебя оказалась!

Лера вспыхнула и послушно продолжила:

– Как оказалась? Ну, я вижу: все по парам разбились, я только мешать буду (Гришка покраснел) и ушла в библиотеку. Там журналов разных – тьма. Я их смотрела-смотрела и заснула. Меня телефон разбудил. Леля звонила…

Женька вопросительно приподнял брови, и Гена отрывисто пояснил:

– Мать моя!

– Леля велела нам домой возвращаться. Срочно. Ну, я пошла Генку искать. Прихожу, а там все по-прежнему: вы танцуете…

Девочка вдруг замялась. Гена грозно протянул:

– Ну?!

Лера смущенно опустила ресницы и почти прошептала:

– А на столе почти все коробки с шоколадными конфетами вскрыты. И пустые! Я… я тоже захотела. Я «Птичье молоко» сильно уважаю. Смотрю – они целехоньки. Ну, и несколько коробок с ассорти тоже еще не тронуты. Я… я уже начала вскрывать «Птичье молоко»…

– Что? – недоверчиво перебил ее Гена. – Хочешь сказать: целлофан был нетронут?!

– Ну да, – удивленно посмотрела на него девочка. – Целенький.

И в полной тишине закончила:

– Я уже надорвала немного упаковку и тут вспомнила: нам же идти надо! А вы уже коробок шесть полностью умяли. Ну, я подумала… э-э… как бы это…

– Прямым текстом!

– Ага. Короче, подумала: ничего страшного, если я эту самую маленькую коробочку с собой возьму и дома съем и… и… и унесла ее в прихожую! В свой пакет положила. Знаете, коричневый с золотистыми полосками. Такие сейчас у многих. А потом пошла Генку домой звать. Вот, все.

– Как это все?! – возмутился Гена. – А дальше?

– А дальше ничего. Дальше я почему-то не помню. Наверное, я этот пакет в спешке куда-то засунула, вот только никак не вспомню куда. Поздно же было. Леля нас в ванную и в постель торопила. А с утра на дачу поехали. Вернулись, а нас ограбили.

Все озадаченно молчали. Лера виновато воскликнула:

– Вы не думайте, после того, как мы к Тане сходили, я этот пакет искала! По-честному искала! С собаками! Но не нашла.

Она с надеждой посмотрела на мальчишек:

– Может, его у нас украли? Ну, пока мы на дачу ездили.

– Сказала! А к нам тогда зачем сунулись? – возразил Гришка.

– И к нам! – напомнил Жека.

Ребята хмуро переглянулись. Гена опять взъерошил свои рыжие волосы. Гришка сердито проворчал:

– Что-то с этой коробкой не то!

– Что именно? – устало поинтересовался Гена.

– Ну смотри! Лера говорит: целлофан был целым, так? А Танькин отец утверждает, что в коробку вложено письмо! Каким это образом, интересно, оно туда попало?!

– А то мало сейчас умельцев, – хмыкнул Жека.

– Это из-за простой бумажки бы старались?!

Титов сдвинул брови:

– Ну, не знаю. Может, там и не бумажка была. Что-то еще. Танькин отец и сам мог толком не знать, что именно. Зачем ему? Попроси тебя, например, передать такую коробку, тоже передал бы без разговоров. Трудно, что ли?

Гена кивнул:

– Ты прав!