Конфидент

Он сжал кулаки и сказал, сверкнув глазами:

– Хочешь, чтобы твой драгоценный сын выжил? Нет проблем. Я убедил совет, что наша жизнь и без того прекрасна. Люди не нужны нам. Улиэндер всегда был на их стороне. Он оберегал их, даруя больше защиты, больше прав. Сейчас в Дриэне господствуем мы. Ни перед кем не трепещем, ни от кого не зависим. Не боимся утратить свою мощь в случае чего.

– Ты даже не знаешь, о чем говоришь! – рассердился Маркус. – Союз с людьми делал нас сильнее. То, что осталось от нашей магии, лишь жалкие крохи! Если Алададриэн возродится, к нам хлынет былая мощь. Людские эмоции будут питать нас, наполнять невиданной магией, о которой многие забыли за четыреста лет. Ты не можешь рассуждать о мире, которого толком не помнишь!

Отис подошел вплотную к отцу, заглянул ему в глаза и гневно прорычал:

– Ты слаб, отец, а я вот знаю, о чем говорю! Мы можем вернуть былую силу! И для этого нам совсем не нужно возрождать старый одряхлевший мир, который живет только в ваших сентиментальных фантазиях.

– Ты ошибаешься, это невозможно! – выпалила Мариона.

– Возможно! – рявкнул Отис. – Но с той, кто разрушил мою семью, я говорить не стану.

Мариона отпрянула, словно получила удар. Ее глаза наполнились болью, и она прикрыла их. Иледия обняла мать, но Мариона довольно быстро взяла себя в руки. Она это хорошо умела.

Мы с Итаном наблюдали за этой сценой и понимали, что сейчас не самое подходящее время вмешиваться. В делах семейных посторонним не место.

Меня пугала притихшая Бекка. Я повернулась к ней и заметила, как завороженно она смотрела на Отиса, как ловила каждое его слово. Рядом с ним она выглядела непривычно робкой. Вот оно – то, о чем говорил Шуст! То, что она таила в сердце. Итана уже давно там не было. Все это было игрой, привычкой или чем-то еще, но уж точно не любовью.

Другие маги, окружавшие Отиса, как и говорил Итан, были молоды, скорее всего, сильны и решительны. Среди них были Грей и Баклус. Странный получился союз.

Семья Итана выстроилась за нашими спинами прочной стеной. Братья хмуро взирали на отца, пытавшегося переубедить Отиса. Шуст сосредоточенно впитывал эмоции, распознавал их, оценивал.

– И как же ты хочешь вернуть нам силы? – спросил Маркус.

– Окончательно разделив миры. Уничтожив любую, даже малейшую связь!

– Ты совсем сдурел? – не выдержал Итан. – Чтобы окончательно разорвать связь с Аладой, нужно уничтожить Улиэндер. Это святыня наших миров, без нее мы все погибнем.

– Нет, если сделать все правильно! Я знаю, а если быть точным, ты знаешь, как это сделать! Лишь тебе хватит сил. Для этого мы все здесь собрались.

– Во-первых, я понятия не имею, о чем ты говоришь, – ответил Итан, – а во-вторых, даже если бы и знал, не стал бы этого делать.

Отис обманчиво мягко улыбнулся и подошел к Итану ближе, заглянул в глаза, а потом перевел взгляд на меня.

– Сделаешь, потому что у тебя не будет выбора.

– Ты ничего ей не сделаешь! – прорычал Итан, задвигая меня себе за спину.

– Я – нет, а вот вы все – да! – заявил Отис. – Не знал, что ты так наивен. Много слышал о тебе, о твоем коварстве, которое привело наш мир к теперешнему его состоянию. Слышал о твоей силе, упрямстве, жажде власти. Но ты совсем не такой. Ты жалкий, слабый, не умеющий ценить собственную мощь. Ты так отстал от жизни в Дриэне, что не имеешь права решать за нас, как нам будет лучше жить. Сейчас ты просто пытаешься спасти собственную шкуру. Эгоизм – вот что еще осталось при тебе! Мы не хотим воссоединения, мы хотим оставить все как есть.

– Кто это мы? – горько усмехнулся Итан. – Ты и эта жалкая кучка магов? Ну, может, еще кто-то из совета, кто помогал вам все это время. Не верю, что вы сами к этому пришли. Брион, надо полагать? Он вас наставлял? Можешь не отвечать, я уверен, что так и есть. Ты говоришь тут о правах, но разве сам не нарушаешь права тех, кто живет в Дриэне? У кого из них ты спросил?

– Многие просто не знают о такой возможности, – последовал ответ. – Если бы знали, согласились бы со мной. Люди нам не нужны!

– Мальчик, – спокойно сказал Шуст, – ты никак не можешь понять, что именно люди делали нас такими сильными. Вся красота и уникальность Алададриэна состояла в том, что люди делились своими чудесными эмоциями.

– Да плевать мне на красоту! Если все сделать правильно, магия останется с нами. И нам не нужно будет ее питать чем-то извне. Очнитесь уже! Хватит постоянно оглядываться назад!

– Кто вбил тебе в голову этот бред? – ужаснулся Шуст. – Возможно, разделив миры окончательно, уничтожив Улиэндер, на какое-то время магия задержится, но лет на сто. А может, и того меньше.

– На мой век хватит! – упрямо, словно капризный ребенок, повторил Отис. – Главное, чтобы люди исчезли навсегда!

– Почему ты так зациклен на людях? – спросил Маркус.

– Их алчность забрала у меня все.