Конфидент

Это звучало как исповедь. В голосе Марионы было столько раскаяния, столько сожаления, что я не выдержала и взяла ее за руку. В ее глазах появились слезы, но мама Итана была очень сильной женщиной, она не позволила им пролиться.

– Он почти всегда был один. То есть у него, конечно, была Сиенна, а потом и Экрен, но это не семья. Да, они стали бы ею, если бы Итан был сиротой. Но я ведь была рядом и так далеко. А потом появилась эта чудовищная женщина, которая заполнила пустоту в его сердце. И опять вместо того, чтобы понять его, я давила. Это лишь отвратило сына от меня и моих слов.

Мариона сжала мои пальцы, а потом опустила голову, горестно покачивая ею.

– За долгие годы пребывания в совете я приобрела авторитет, меня считали холодной, можно сказать, стальной. Но это вовсе не так. Я лишь все глубже и глубже прятала свою боль. Присутствие Маркуса заставляло меня быть такой. Скольких усилий мне стоило не разрыдаться всякий раз, когда встречала его на пути.

– А он? – шепотом спросила я. – Он тоже страдал?

– О да, – с горечью сказала она. – Он продолжал любить меня, как и я его, но изменить прошлое было невозможно. Маркус множество раз просил о встрече с сыном, но я запретила. Один неверный шаг и все рухнуло бы. Браки, заключенные в Алададриэне, никогда не расторгаются.

– Почему? Существуют же разводы, – удивилась я.

– Да, в Аладе, но в Дриэне все осталось по-прежнему. Разводы под запретом, особенно в знатных семьях. Мы для всех пример. Крепкие правящие семьи – крепкий совет!

– А вы? Почему вы не создали семью? – спросила я, бросая робкие взгляды на детей Марионы. Мне было непонятно, где их отец. Я откуда-то знала, что замужем Мариона не была.

– Я не могла никого полюбить. Маркус был и есть единственный, – улыбнулась она, касаясь щеки дочери.

Я ахнула. Обвела взглядом улыбчивые лица братьев и сестры Итана и зажала рот рукой.

– Боже! Они все дети Маркуса?

– Да, – улыбнулась Мариона.

– Родные братья и сестра Итана?! – возмутилась я. – Вы позволили ему думать, что у вас новая семья! Но это все та же семья! Это жестоко!

– Я хотела рассказать Итану все, но не было возможности, – вновь вздохнула Мариона. – Иледия родилась уже после того, как наш мир рухнул. Родители Маркуса умерли, и мы перестали сопротивляться чувствам. Отец сдерживал Маркуса долгие годы, угрожал, давил. Но когда его не стало, Маркус пришел ко мне. Я понимала, что вместе нам не быть. Но не смогла отказаться. Это подло по отношению к его жене, мы понимаем. Но она тоже не любит Маркуса, никогда не любила. Этот вынужденный брак стал пыткой для обоих. Однако Сильвия сильнее меня, она смогла полюбить сына и погрузилась в заботу о нем, найдя в этом утешение.

– Она знает о вас? – спросила я, все больше ужасаясь.

– Да, – печально сказала Мариона. – Всегда знала. Маркус не смог лгать ей, нарушив волю своего отца. Он не мог так поступить с Сильвией.

– И каково ей было жить с мужчиной, который любит другую?

– Она понимала Маркуса и с годами между ними сложились дружеские и доверительные отношения. Сильвия тоже полюбила другого мужчину, но он рано умер, и с тех пор она носит по нему траур.

– Невероятная история, – прошептала я. – Ужасно печальная.

– Сильвия прекрасная женщина. Когда ее возлюбленный умер, она велела Маркусу поговорить со мной, познакомиться с сыном. А когда Маркус остался без родителей, она подарила нам счастье, закрыв глаза на наши встречи. Так родились мои дети. Звучит, наверное, чудовищно, но такова реальность. Мы с Маркусом и другими членами совета из года в год выносим на голосование вопрос о разрешении разводов, но пока не добились своего, поэтому нашу связь все еще приходится скрывать.

– Боже мой, – повторила я. – Это пытка длилась веками…

– Да, но когда вариантов всего два – либо так, либо в разлуке, выбор очевиден. Мы довольно долго прожили, закрывая свои сердца. Оба были несчастны. А сейчас мы можем сказать, что наши встречи были хоть и редкими, но всегда счастливыми.

– Так не бывает, – горестно сказала я. – А Сильвия… Она просто невероятная женщина.

– Да, – улыбнулась Мариона. – Это так. Но она познала боль разлуки с любимым. Она прошла тот же путь, что и Маркус. Ее тоже насильно выдали замуж. Сейчас юным магам везет больше, им позволяют выбирать, позволяют любить. Тогда, столетия назад, это было почти невозможно.

– Боже! – уже в который раз повторила я, думая об Итане. – Получается, что сейчас, пройдя сквозь всю эту боль, вы обрели какое-никакое счастье. У вас семья, счастливая семья, любящие дети. Вы сплочены, вы все вместе, вы единое целое. Лишь Итан остался на отшибе.

– Он сам виноват, – сказала Иледия.

– Не смей! – сквозь внезапно подступившие слезы, сказала я. – Не смей так говорить! Итан прекрасный человек! Он страдал все эти годы, но только один! Тонул в своей вине, думая, что разочаровал мать, что она его не любит, что он никому не нужен!.Ты знаешь, каково это? Откуда тебе знать?