Конфидентка королевы. На службе Ее Величеству

Дом Хайфы, очень похожий на великолепный дворец Музаффара, но несколько меньше в размерах, находился недалеко от мечети Омейядов. С высоких минаретов одной из старейших святынь мусульманского мира пять раз в день раздавались крики муэдзинов. Под эти призывы и пение забавных птичек в изящной клетке, прикрепленной возле изголовья кровати, Габриэль привыкал к непривычным для себя обязанностям. Окруженный воистину сказочным восточным гостеприимством, он первые несколько дней вовсе не видел новую хозяйку. Хайфа спряталась на женской половине дома. Она, очевидно, понимала, что задела мужское самолюбие, а потому дала гостю время привыкнуть. Что ж, эта женщина лишний раз доказала, что она еще и умна.

Габриэль ожидал развязки. Однажды вечером к нему в комнату вошел слуга и жестом пригласил следовать за ним.

В оббитой персиковым шелком комнате лежал на полу огромный ковер с красочными цветами, похожий на лужайку. В центре сверкал огромный круглый поднос с серебряными кувшинами, чеканными бокалами и вазочками, наполненными засахаренными фруктами, миндалем, вялеными дыней и инжиром. Мерцающий свет двух свечей создавал романтичный полумрак, а разбросанные подушки из разноцветной парчи призывно манили прилечь на них. Габриэль так и сделал.

И впрямь почувствовав себя султаном, он понюхал содержимое кувшинов, подхватил двумя пальцами кусочек дыни, но не успел донести его до рта. В комнату вошла Хайфа. В искусно подведенных кайалом[90] и оттененных сапфировыми серьгами огромных глазах плескалась завораживающая синева, а обильная золотая вышивка на белой шейле и муаровой тунике соперничала с блеском манящих очей и влажных губ.

Зачарованный красотой восточной искусительницы, Габриэль в немом восхищении медленно поднялся, напоминая кобру, вытягивающуюся из мешка под дудку факира на базарах Дамаска. Польщенная Хайфа улыбнулась. Взмахом руки она предложила гостю вновь присесть, и веселый перезвон золотых браслетов первым нарушил молчаливый восторг. Хайфа устроилась рядом с Габриэлем, подложив под локоть подушку.

— Как тебе твоя комната? Все ли понравилось? Может, есть какие-то пожелания?

— Спасибо, все замечательно. — Габриэль понял, что за этими вопросами его новая хозяйка скрывает свое смущение. Значит, таких, как он, здесь было немного. Приятно. — Вина?

— Я не пью вино, — сверкнула улыбкой правоверная мусульманка. — Налей мне шербета, а себе вина. И выпьем за твое счастливое пребывание в моем доме!

Габриэль исполнил просьбу хозяйки, и они осушили бокалы. Вино, к великому удивлению шевалье, оказалось превосходным, и он выпил его с удовольствием. Прочитав на лице мужчины восторг, Хайфа предложила еще. Хмель напитка быстро ударил в голову давно не пившего Габриэля и обострил его желание. Смахнув с головы красавицы шейлу, он вытащил из ее волос жемчужные шпильки и насладился созерцанием каскада падающих волос: плотное покрывало цвета ночного южного неба окутало женскую спину.

— Какой запах! — уткнувшись в тяжелые пряди, хрипло прошептал шевалье. — Как будто я и впрямь на цветочном лугу…

— Я хотела понравиться тебе, Джибраил, — промурлыкала Хайфа и медленно развязала шнуровку на его рубахе.

— Тебе это удалось, — ответил Габриэль, припав губами к ее длинной шее и настойчиво стягивая с женщины тунику.

Слегка отстранившись, Хайфа одним движением скинула легкое платье, обнажив небольшую, но все еще упругую грудь, узкую девичью талию и широкие гладкие бедра; рассыпавшиеся по спине черные волосы подчеркивали молочную белизну ее кожи.

Габриэль уже избавился от рубахи, и влюбленная женщина не сводила глаз с его молодого великолепного тела. По широким плечам и сильным рукам рыцаря бугрились мускулы. Завитки каштановых волос, образуя на груди крест, спускались по плоскому животу, и взгляд Хайфы скользил все ниже и ниже… Вдруг из ее пересохшего горла раздался хриплый стон, и женщина губами повторила путь своего взгляда, пока не наткнулась на тесемки штанов. Через мгновение последнее препятствие было отброшено нетерпеливым движением в сторону, и Хайфа смогла полюбоваться его готовностью обладать ею. Охнув от восхищения, прелестница потянулась к его бедрам, но Габриэль опрокинул ее на спину. Покрывая лицо и шею красавицы жадными поцелуями, он ощутил, как женское лоно призывает его. Несмотря на долгое воздержание, Габриэль проявил недюжинную выносливость и последними мощными толчками довел обольстительницу до экзальтированных вскриков.

Женское лицо, расслабленное в неге, было для него безмолвным комплиментом. Габриэль поцеловал губы Хайфы и, скатившись в сторону, откинулся на спину. Его дыхание постепенно успокоилось.

— Ты великолепен, Джибраил. — Придя в себя, Хайфа привстала на локте и, нежно поглаживая шрам на его лице, прошептала: — Любимый, я буду каждый день втирать чудодейственную мазь в этот рубец, и через полгода он полностью исчезнет.