Конфидентка королевы. На службе Ее Величеству

Поправив никаб, надежно защищающий ее от пыли и солнца, она проворно покинула паланкин и приказала бережно снять раненого с коня. Габриэля уложили в повозку на плотную кошму, наброшенную на тюки с тканями. Габриэль хрипло возражал, но Хайфа с мягкой настойчивостью прикрыла его губы ладонью и нежно погладила по щеке.

— Нужно вытащить наконечник стрелы и перевязать рану, иначе до Дамаска из тебя вытечет вся кровь. Вот, сожми эту палку зубами.

— Не девица, потерплю. Дай мне лучше вина покрепче, — спокойно отозвался шевалье, и лишь расширенные зрачки его потемневших глаз говорили о том, какую боль он испытывает.

Поддерживая голову Габриэля, Хайфа помогла ему выпить кружку хмельного напитка.

Цирюльник, умевший обрабатывать раны, уже протер уксусом руки и прокалил нож в факельном огне. Самоучка-хирург, обладавший немалым опытом, действовал весьма уверенно и быстро, вырезая наконечник стрелы и зашивая рану. Тем не менее пепельное лицо Габриэля покрылось испариной, а из-под сомкнутых век выкатилась слезинка. Но из плотно сжатых губ не донеслось ни звука. Вскоре из-за выпитого вина и большой кровопотери он опрокинулся в спасительный сон. Цирюльник, вытирая после операции руки, посоветовал Хайфе как можно скорее показать господина хорошему лекарю: в этих краях принято отравлять стрелы, макая наконечник в нечистоты или вонзая в трупы животных.

Войдя в город с последними лучами солнца, Хайфа спешно разослала слуг к известным лекарям Дамаска. Те симптомов отравления не обнаружили и, отметив, как хорошо обработана рана, прописали Габриэлю травяные настои, помогающие восстановить силы после большой кровопотери.

Утром, отчаянно борясь с головокружением, Габриэль разлепил веки. Он лежал в собственной комнате, а рядом прямо на ковре спала Хайфа. Но, услышав, как раненый пошевелился, она тут же открыла глаза и подползла на коленях к невысокому ложу.

— Как ты, любимый? — Женщина с нежностью откинула с его лба прядь влажных волос.

— Да вроде бы нормально. А как мы вчера добрались? Ничего не помню…

— Аллах послал тебе целебный сон. — Хайфа смочила в тазу с уксусной водой кусок ткани и стала бережно вытирать тело шевалье. Одновременно она делилась с Габриэлем новостями, которые сообщили ей вчера лекари: — Говорят, эта шайка уже не раз нападала на караваны. Разбойники нарочно выбирают время, когда до Дамаска остается день-два пути и люди в ожидании скорого прибытия теряют бдительность. В прошлом месяце полностью вырезали целый караван! Но ты нас спас.

— Много раненых?

— С тобой шестеро… А теперь выпей молока. Скоро придет лекарь.

Стрела все же оказалась отравленной. У раненого началась сильнейшая лихорадка, а противоядия не оказывали заметного действия. Габриэль несколько дней метался в горячечном бреду, и Хайфа совсем не спала. Она неистово молилась Аллаху, затем обращалась к христианскому Богу, а под конец, обезумев, разразилась проклятиями. И как заклинание беспрерывно шептала:

— Только не умирай, только не умирай, Джибраил!

И он выполнил ее просьбу. Умелые действия лекарей, отчаянные мольбы женщины, выносливость молодого организма — все это, по отдельности и вместе взятое, помогло Габриэлю выжить. Кризис миновал, и он медленно поправлялся.

Не доверяя слугам, Хайфа сама ухаживала за обожаемым мужчиной. Меняла компрессы и постель, кормила его из ложечки, обмывала тело, массировала затекшие ноги и руки и даже служила Джибраилу опорой, едва он начал вставать.

Когда окончился срок, на который Габриэль согласился остаться в доме Хайфы, он не посмел уйти — чувство благодарности одержало верх. Да и светящиеся тоскливой мольбой глаза его не отпускали.

***

После удачно отраженного нападения на караван за Габриэлем прочно укрепилась слава грозы разбойников. Подчиненные уважали его за холодную рассудительность и безжалостную храбрость. Право нанять это маленькое сплоченное войско с железной дисциплиной оспаривали друг у друга богатейшие купцы Дамаска; и без того высокая плата взлетела до небес.

Д’Эспри с удовольствием окунулся в интересную работу. Новые города, невиданные места, непривычные лица, возможность продемонстрировать свои умения и щедрый звон золота — что может быть лучше? Габриэль заказал себе дорогие дамасские кинжалы с витиеватым узором, прочнейшую тонкую кольчугу и скроенный точно по голове шлем. Длинный меч из лучшей стали выковали специально под его рост. Широкую удобную ручку оплели шнурком из крокодиловой кожи, а в навершие по просьбе рыцаря впаяли большой черный агат.

Хайфа наотрез отказалась взять за Рапида деньги, и Габриэль больше не настаивал. Преданный конь легко выполнял любые команды, различал сложные жесты хозяина, беспрекословно слушался малейшего движения его ног. Хайфа подарила шевалье боевое, инкрустированное серебряной чеканкой седло с высокими луками — так она отметила очередную годовщину их совместной жизни. В благодарность он привез ей из Александрии старинное ожерелье, по легенде, принадлежавшее египетской царице.