Конфидентка королевы. На службе Ее Величеству

Они были не похожи друг на друга: общительная хохотушка и задумчивый, малоразговорчивый юноша, но имелось все же и кое-что общее — неуемное любопытство. И Вивьен, и Родриго, словно морские губки, с жадностью впитывали любые сведения, где бы на них ни натыкались: в окружающей природе, книгах или устных повествованиях.

Иногда сеньор, погружаясь в прошлое, баловал домочадцев воспоминаниями. Такие вечера обставлялись с особой торжественностью. На выложенном квадратными плитами полу Рыцарского зала меняли соломенные подстилки, к исполинскому очагу пододвигали господские кресла, скамью с мягкими подушками и приносили теплые пледы. Вивьен готовила потрясающий гипокрас, и вся компания — разделение на господ и слуг исчезало, оставались лишь умелый рассказчик и восторженные слушатели — под веселый треск дров жадно внимала историям Арно.

Чаще всего он рассказывал о столице мира — Константинополе. Барон д’Альбре участвовал в походе, во время которого почти двадцать лет назад западные рыцари завоевали и разграбили главный город Ромейской державы[39].

— Как все-таки получилось, что целью святого похода против сарацин стал Константинополь? — уточнил однажды, подкидывая поленья в камин, склонный к анализу молодой кастилец. — Не говоря уже о том, что это один из старейших христианских городов, ведь именно греки много столетий сдерживают мусульманскую лавину.

— В двух словах не объяснишь. — Бывший крестоносец задумался. — Скажу одно: изначально завоевывать столицу ромеев не собирались, сработала безжалостная цепь случайностей. Кроме противоречий, существующих полтора столетия между западными и восточными христианами, столкнулись и торговые интересы. Соперничество за господство на восточных рынках существует еще с конца прошлого века. Венецианцам, генуэзцам, пизанцам в греческой империи разрешили сначала льготную торговлю. Они построили целый город — Галату — на берегу Золотого Рога, а затем ее по приказу басилевса сожгли вместе с жителями дотла.

— И много людей проживало в Галате? — Сабина попыталась оценить размеры бедствия.

— Кто его знает? Но то, что он был больше Бордо, несомненно.

По лицам слушателей пробежало изумление. Насладившись произведенным впечатлением, Арно продолжил:

— Вернемся к венецианцам, к которым франкские рыцари обратились за помощью, ведь только Венеция обладала необходимыми средствами, чтобы построить гигантский флот, способный перевезти наши войска в Палестину. И в 1201 году дож и граф Шампани подписали соглашение, которое затем и загнало нас в долговую яму. То ли наши предводители оказались недальновидными, то ли венецианцы — очень умными, но в договоре зафиксировали определенную сумму денег, которая уже не зависела от количества перевозимых людей. После неожиданной смерти Тибо Шампанского число рыцарей, желающих отправиться в поход, заметно уменьшилось, а вот оговоренная сумма — нет. Венецианская ловушка захлопнулась. Мы просидели на пустынном острове Лидо почти полгода, ведь все свои скудные денежные средства отдали в счет долга, оставив жалкие крохи на еду. Со мной туда прибыла почти дюжина рыцарей, у которых не было ничего, кроме желания хоть немного разбогатеть. Другие сеньоры испытывали такие же лишения.

— Среди них был и мой отец, — вставила печальное замечание Сабина.

— Бездеятельность угнетала нас еще больше, чем голод, — произнес Арно, с сочувствием сжав руку жены. — И тут дож — хитрый лис! — попросил помочь ему захватить Зару (город, соперничавший с Венецией), пообещав за это отсрочить выплату долга на неопределенный срок. Согласитесь, выбор у нас был невелик: либо пухнуть с голоду на острове, либо принять предложение дожа.

— Но выходит, что Симон де Монфор отыскал третий путь — ушел в Святую землю, истинную цель каждого паломника, — не удержался от замечания Родриго.

— Де Монфор вообще удивительная фигура. Тогда он не захотел воевать с греками, затем десять лет уничтожал франков… — Арно задумчиво взболтал вино в кубке и медленно сделал несколько глотков. — Он был фанатичным католиком, и слова папы Иннокентия Третьего были для него законом… Ладно, пусть Господь упокоит его душу. Вернемся в Далмацию. После пятидневного штурма мы завоевали Зару, пограбили, поели, причем с голодных глаз смели все сразу. Что дальше? А дальше опять случай в лице наследника константинопольского престола Алексея Ангела, пообещавшего за возвращение трона ему и отцу Исааку, томившемуся в темнице[40], во много раз больше денег, чем мы должны были венецианцам. Здесь уже муки совести никого не одолевали, благовидный предлог для захвата города, в котором хранилось две трети мировых богатств, был. А особо щепетильным Алексей пообещал подчинить православную церковь римскому папе.

— Но этого не произошло! — удивленно воскликнула Сабина.