Конфиденциальный источник

Мама улыбнулась, и с лица ее исчезла вся суровость. Она красивая женщина с широкими германскими скулами и мужественным подбородком. Когда она расслабляется и забывает о правилах, становится настоящей душкой. Поцеловав, я пожелала ей удачи и оставила позади какофонию звенящих монет, взяв курс к карточным столам.

Мужчина на соседнем стуле, куривший одну сигарету за другой, имел наглость окинуть меня оценивающим взглядом, когда я потребовала еще одну карту.

— Вы уверены? — спросила женщина-игрок.

У меня было тринадцать очков, а у крупье — две тройки. Попросив карту, я нарушала основную стратегию, математическое уравнение, которое должно снизить шансы противника. Даже крупье посмотрел на меня осуждающе.

За полтора часа я умудрилась проиграть почти всю сумму выигрыша прошлой недели — четыреста пятьдесят долларов. Поставив на кон последние двадцать пять, я осознавала острую необходимость выиграть, чтобы остаться за столом.

Крупье расправил вышитую манжету, дав мне секунду передумать. Глаза застилал дым от сигареты курившего рядом мужчины.

— Еще одну, — решительно сказала я.

Крупье медленно перевернул карту, чтобы насладиться моей ошибкой. Король. Лицо мужчины исказилось от отвращения, крупье забрал мои двадцать пять долларов.

Я не могла смотреть на пустое место, где лежала груда фишек. Что я натворила? Не пойти ли к банкомату? Но ведь денег осталось впритык, только чтобы дожить до зарплаты. И все же я не хотела уходить из-за стола. Не хотела признавать поражение.

Взглянув на ярко-розовый знак «выход», я увидела маму с тетей, которые направлялись ко мне мимо столов баккара. Конец вечеру. Стараясь изобразить безразличие, я заявила игрокам, что еще вернусь, но они не особо мне поверили.

— Мы идем за мороженым. Будешь мороженое? — спросила мама.

Я не хотела мороженого. И что еще ужаснее, я не хотела говорить ей, да и вспоминать самой, сколько проиграла денег.

— Завтра рано вставать, — сказала я, перекинув сумку через плечо.

— Что-нибудь выиграла? — поинтересовалась тетя Сесилия.

— Осталась при своих, — ответила я, сделав шаг в сторону, чтобы никто из игроков не услышал.

Я ведь и не лгала. Проигрыш действительно равен нулю, если учесть удачу в «Мохиган сан».

К счастью, мама выбила двести пятьдесят долларов из любимого автомата и так светилась от счастья, что печалиться в ее присутствии было просто неприлично. Тетя переполнялась радостным предвкушением — скоро она насладится мороженым. Игра для них закончена до следующего месяца. До автобуса остался еще час, и они решили проводить меня до лифта, ведущего в подземный гараж, а потом вернуться в кафе.

Мамина сумка была тяжелой от монет, и шла она после долгого вечера медленнее обычного. Зато тетушка почти не хромала, несмотря на ущемление нерва. На мое замечание она ответила:

— Даже когда я проигрываю, казино снимает боль. Доктор называет это терапией.

— Терапия для старых людей, — добавила мама, целуя меня в щеку на прощание. — Не для молодых.

Пересекая границу между Коннектикутом и Род-Айлендом, я чувствовала себя лучше. Жаль, что проиграла так много денег, но ведь я была напряженной с самого начала, к тому же ощущала присутствие матери и тетушки. Разве здравомыслящий человек может сосредоточиться в таких условиях?

Включатель обогрева в моей «хонде» имеет две позиции: ноль и сауна. Я щелкала его туда-обратно уже раза три. Теперь не смогу вернуть матери часть долга, как планировала. Хорошо, что ей не известно об удаче в «Мохиган сан». По сути, я ничего не потеряла. Не так-то уж и плачевно мое положение.

Я попыталась настроить радио на местную волну, но не смогла из-за помех. Через двадцать миль я наконец-то услышала заботливый голос Грегори Айерса, короля лотерей, которого Леонард, видимо, пригласил гостем на шоу.

— Легализация азартных игр снизит доход от лотерейных билетов, и деньги перетекут к игровым автоматам и казино. Если учесть социальную сторону вопроса, то это не прибыль. Это потеря.

Вдруг я почувствовала себя обманутой. И куда делась удача, которая должна была перейти ко мне после прикосновения к его рукаву? За один невероятно несчастный день я потеряла четыреста пятьдесят долларов и шанс получить место в следственной команде.

От произошедших за день неудач к глазам подступили слезы. Я вытерла их и постаралась сосредоточиться на дороге. Оппонентом Айерса была Дженнифер Таунбридж из «Ивнинг стар гейминг интернэшнл», та самая, которая ужинала с мэром. У нее был уверенный тон образованной женщины, которая часто выступает на радио и телевидении.

— Что позволяет вам утверждать, будто одна форма азартных игр приемлема, а другая — аморальна?

— Дело не в морали, а в практицизме, — ответил Грегори Айерс. — Штат теряет контроль над лотереями, и деньги уходят частным казино.