Конфликты и войны после распада СССР

Справка. Критерии самоопределения. Международное право не дает однозначного руководства для осуществления легитимной процедуры самоопределения. В тех случаях, когда факт самоопределения оказывался приемлемым для мирового сообщества, последнее обычно принимало во внимание несколько факторов:

1) угроза геноцида, депортации, этнической ассимиляции самоопредепяющегося народа: непереносимость существующих условий для населения;

2) так называемое «историческое право» народа на данную территорию, иначе говоря, ответ на вопрос, кто населял эти земли ранее. Заметим, что историки конфликтующих сторон обычно представляют взаимоисключающие аргументы; кроме того, обоснование «исторического права» зависит от дальности исторической ретроспективы, так как этнический состав населения может со временем изменяться;

3) важнейшим фактором, с точки зрения демократической процедуры, является свободное волеизъявление всего населения данной территории, независимо от его этнического состава. Обычно это волеизъявление выражается в ходе референдума, плебисцита (желательно — голосование квалифицированным, а не простым большинством голосов), реже — в форме решения представительного органа местной власти;

4) ответственности политической элиты самоопределяющейся общности и ее способности контролировать свою территорию, вооруженные формирования, экономику.

Очень важным для принятия положительного решения является сочетание одного-двух из названных факторов.

Следует отметить, что важнейшее условие — демократическое волеизъявление всего постоянного населения (включая вернувшихся беженцев разных национальностей) в Чеченской Республике никогда не было выполнено. Референдум о независимости и отделении от России в республике не проводился. Его результат, в случае проведения подобного референдума через пять лет, целиком определяется той политикой, которая будет проводиться в отношении Чеченской Республики и чеченской диаспоры в России и ее столице.

Ключевая геостратегическая позиция на Кавказе, контроль над «жизненными артериями» — железной дорогой и автотрассой Баку-Ростов, нефте- и газопроводами в Дагестан и Азербайджан — позволяли Чечне на протяжении трех лет вести независимую политику. Поддержка Абхазии (добровольцы, оружие), Ингушетии и Грузии (сильно зависевшая отличной дружбы Дудаева с Гамсахурдиа и неприязни к Шеварднадзе, переросшая в поддержку Мегрелии против официального Тбилиси) привела к образованию на Северном Кавказе аморфной геополитической зоны с республиками, занимающими все более активную независимую позицию.

Потенциальные этноконфликты с Ингушетией из-за чеченских сел в Малго-бекском и Сунженском районах и Дагестаном (чеченцы-аккинцы, около 100 тыс., по договоренности с аварцами и лакцами были возвращены в Новолакский — бывший Ауховский — и части Казбековского и Хасавюртовского районов — это, пожалуй, единственный пример мирного разрешения конфликта в постсоветском пространстве) были переведены в рамки мирного переговорного процесса.

Проблема казачества (в 1957 г. Чечне передали Наурский и Шелковской районы Ставропольского края) и создания республики Терского казачьего войска (с центром в дагестанском Кизляре) были заморожены и не признавались официальными лицами РФ. Между тем сейчас из 450 тыс. русских, живших в Чечено-Ингушетии в 1990 году, в Чечне осталось 150–200 тыс. (на 20 декабря 100–110 тыс.). По оценкам Красного Креста, на 26 декабря 1994 года, в Ингушетии находилось 60 тыс. беженцев, в Дагестане — 20 тыс., в районе Моздока — около 50 тыс., а в самой Чечне — 150 тыс. перемещенных лиц.