Конфликты и войны после распада СССР

Официальные федеральные и республиканские структуры не знали, а может быть и не желали принимать решение. Это послужило причиной возникновения сначала общества, затем партии, а теперь и национального лезгинского фронта «Садвал». Разгоряченные умы представителей этой организации генерировали идею создания собственного отдельного государства Лезгистан. Издавалась газета, проходили съезды, работала одноименная фракция в дагестанском парламенте, бушевали митинги в приграничных городах и селах, нередко инициировались и попытки нападения на пограничные заставы и наряды обоих сопредельных государств…

Поначалу народ надеялся на лидеров своего движения, на их неуемную энергию и связи и законопослушно ждал. Но после пяти лет безрезультатного ожидания и обманутых надежд лезгины взялись решать проблему сами.

До распада СССР абсолютно прозрачная граница между Азербайджаном и Дагестаном нисколько не разделяла родовые объединения, компактно проживавшие в приграничных районах. Более того, лезгины были символом братства и единения советских республик. Но в 1991 году идиллия исчезла.

Местная особенность заключалась в том, что государственная граница здесь «материализовалась» практически сразу. Четырех-пяти лет на адаптацию к новым условиям, оказавшихся в запасе у других разделенных кавказских народов, у лезгин не было.

Справедливости ради надо отметить, что «лезгинские волнения» начала 90-х дали некоторый положительный результат. На границе открыли вначале два, а позднее уже пять пунктов пропуска и упрощенного перехода из России в Азербайджан и обратно. Однако это проблемы не решило. Основа всех нынешних столкновений в том, что до сих пор, не демаркирована собственно государственная граница. То есть она не определена на местности, не утверждена парламентами двух сопредельных стран, а значит, не узаконена.

Вот тут-то и начинаются хитросплетения противоречий, конфликтных ситуаций и недомолвок на государственном уровне. Руководство Азербайджана проблему демаркации рассматривает вкупе с процессом раздела акватории Каспийского моря. Но этот вопрос может быть решен лишь совместным соглашением парламентов всех прикаспийских государств. Здесь должен быть единый подход. А на сегодняшний день не все согласны с азербайджанскими принципами раздела. Поэтому российско-азербайджанская граница еще не определена.

А это дает повод жителям обоих государств произвольно делить пахотные земли и пастбища, предъявлять претензии к пограничникам: «Почему я должен иметь документы на право перехода границы, если таковой здесь нет?» и т. д.

На полноценное обустройствопограничных подразделений и техническое оборудование границы, не имеющей государственного статуса, средств не выделялось, а значит, она оставалась легко преодолимой. Наконец, сами пограничники не могли выполнять свои обязанности в полном объеме. Кроме того, любая юридическая лазейка в законности перехода позволяла пользоваться ею нечистым на руку представителям практически всех контрольных служб на границе.

Таким образом, сложилась парадоксальная ситуация, когда лезгинский народ уже разделен, а собственно граница межгосударственными договорами сопредельных стран не закреплена. Это, в свою очередь, привело к тому, что пограничники оказались своеобразным буфером между стремящимися к объединению двумя частями единого лезгинского народа.

А между тем взаимоотношения местных жителей и пограничников продолжало день ото дня накаляться. Более того, сегодня положение дел таково, что грозит вылиться в вооруженное противостояние тех. кто «жил здесь испокон веков», и тех, кто пришел и «самочинно разделил целый народ». В связи с этим необходимо максимально ускорить процесс демаркации границы между двумя государствами [2].

В результате Россия в условиях объявления в 1991 году суверенитетов бывшими автономиями оказалась отодвинутой от границы, более того, приобрела в некотором роде «пятую колонну» в своих взаимоотношениях с Грузией и Азербайджаном (не случайно российские СМИ муссировали тему помощи Чечне со стороны Азербайджана].

В аспекте взаимоотношений с Грузией и Азербайджаном приграничная территория России оказалась эшелонированной: разделенной на собственно Россию (степные, казачьи районы Северного Кавказа) и Россию горских народов (горные районы Северного Кавказа). Горские народы на уровне общественно-политических движений или на высшем уровне самостоятельно, минуя федеральный Центр, вступали во взаимоотношения с закавказскими государствами.

Во всех конфликтах между северокавказским и закавказскими народами Россия выступала в качестве миротворческой силы [3].

Современные этнотерриториальные региональные конфликты на Кавказе — от карабахского до чеченского — при всем разнообразии проявления и развития имеют примерно одинаковую природу.