По большому счету референдум в Приднестровье — это не просьба о признании, обращенная к мировому сообществу. Последнему — все равно. Оно признает тех и тогда, кто ему нужен и выгоден. И как показала история с судьбой той же расчлененной и практически стертой с карты Европы Югославией, — при этом мировому сообществу абсолютно не интересны сами по себе все те нормы и законы, от имени которых оно действует. И по большому счету — оно поступает правильно.
Сегодня право есть ничто — без силы, способной принудить к соблюдению права. В политике правят не международные законы и «общечеловеческие ценности», а реальные государственные и классовые интересы. И прав тот, кто при недостатке силы у выгодного ему права бросает свою силу на поддержку выгодного ему права, — даже если это право спорно, — но равнодушно отводит глаза, когда попирается бесспорное, но невыгодное ему право.
В Приднестровье живут люди, которые почти поголовно не хотят жить в самопровозглашенной Республике Молдова. И хотят жить либо в СССР, либо — в РФ как его остатке. Либо, в самом крайнем случае, — в своей собственной республике. Ни один нормальный человек не сможет внятно объяснить, почему те, кто хотят жить в Приднестровской Молдавии, имеющей государственный статус почти восемьдесят лет (и не утрачивавшей его в течение этого периода), — такого права не имеют, а вот те, кто хочет жить в «Республике Молдова», провозгласившей свой государственный статус пятнадцать лет назад, — такое право имеют?
Где тут у нас права «устоявшегося государства», а где права его части на отделение? Ведь Приднестровская Молдавия (бывшая Молдавская АССР) даже не претендует на территорию, воссоединенную с ней в 40-м году, — и благородно признает ее спорное право на независимость.
Применяя принцип uti possidetis de facto в случае Молдовы во время провозглашения ее независимости, можно утверждать, что ее территория заканчивается там, где она прекращает осуществлять эффективный контроль.
Для Приднестровья принцип «uti possidetis» — принцип сохранения существующего положения вещей народом и правительством, а также непрерывный территориальный суверенитет с момента провозглашения независимости являются ключевыми элементами, подтверждающие государственный суверенитет Приднестровья. При территориальных спорах двух государств действует принцип uti possidetis («владей, чем уже владеешь»).
Приднестровье сейчас соответствует всем критериям, применяемым для определения государственности: постоянное население, определенная территория, правительство, способность войти в отношения с другими государствами и имеет необходимые атрибуты государственности — подконтрольную территорию, парламент, президента, правительство, самостоятельную судебную систему, оборону, бюджет и население, превышающее количество жителей многих стран-членов ООН [36].
Можно констатировать, что жизнеспособность государства ПМР установлена, так же как и законность процесса формирования государства. Приднестровье соответствуют всем признакам государственности в соответствии с международным правом.
Приднестровье — это ведь даже не некая провинция Молдавии. Это основа ее нынешней государственности. Именно Приднестровье первым получило государственное самоопределение в виде автономии в составе СССР, а уже потом в 1940 году стала суверенной Молдавской ССР в своих нынешних границах. То есть, мы имеем даже не такое положение вещей, когда провинция отделяется от метрополии, здесь метрополия, утратившая власть над провинцией, хочет обрести свой статус.
И еще важный момент. Теперешняя ПМР — это та часть Молдавской ССР, которая не выходила и не вышла из состава Советского Союза. Когда ее называют «самопровозглашенной республикой» — это неверно по определению, ибо она себя не самопровозглашала, заново не учреждала, она никуда ни из чего не выходила. Все это сделала т. н. «Республика Молдова»: это она себя самопровозгласила вопреки Конституции Молдавской ССР. Это она учредила некое новое, никогда не существовавшее государственное образование. Это она вышла — вопреки и союзной, и республиканской Конституциям — и из СССР, и из МССР. Если ей не нравится, что основа молдавских территорий за ней не последовала — это ее проблемы.
Украинские власти увлеклись «размораживанием конфликта» по указке Запада, а ведь юридически ПМР такое же государство, как и Молдова, и управляется ничуть не хуже, чем РМ, и имеет право на жизнь.
Как видим, право ПМР на самоопределение является не менее уважаемым, чем принцип территориальной целостности Молдовы, в состав которой эта непризнанная республика никогда не входила исторически.