Конфлизм

Аватары, или цифровые помощники людей, появились в обиходе ещё семь лет назад и прочно завоевали своё место в социальной жизни человечества. Был такой помощник и у Бодрова (он называл его терафимом), гибрид рекомендательного движка, диалоговой системы, тайм-менеджера и коммуникационного гаджета, выглядевший как обычная клипса, цепляемая на мочку уха, либо на губу, либо на краешек ноздри, в зависимости от предпочтений владельца или от выполняемых функций.

На работу Тимофей терафима обычно не брал, используя преимущественно на отдыхе, в отпуске или на даче. Причина же была проста: независимо от того, что терафим знал множество анекдотов, музыки и песен, мог подстраиваться под настроение хозяина и подключать рекомендательные алгоритмы, он категорически подавлял волю человека, самостоятельно подбирая необходимые сервисы и настраивая параметры домашнего оборудования. Кому-то это нравилось, особенно молодёжи, привычно вписывающейся в цифровую среду как её винтик, чтобы не думать, а служить компьютеру живой приставкой, а по сути – кормовой плотью. Тимофей же предпочитал думать самостоятельно и лично решать возникающие проблемы, поэтому или отключал назойливый гаджет, или оставлял дома.

В это утро второго июля он решил взять терафима с собой в качестве дополнительного записывающего устройства. Феофанов, день ото дня ожидавший от институтского руководства закрытия темы, решил провести хотя бы один запуск «мерина», а если успевал подготовить, то и два. Предполагалось настроить инвертор на вскрытие шестёрки, то есть шестого измерения, несмотря на то что ещё не были в достаточной мере проанализированы результаты развёртки пятой квинтики.

Так как Валера ещё на базе Росгвардии предупредил друга об осторожности при контактах с незнакомыми людьми, Тимофей вообще отказался от смарта и разговаривал с Грубиным, а также с шефом и Руной только по скайпу. Впрочем, его это не расстраивало, тем более что бывшая хакерша не давала повода подозревать её в неискренности.

Вечерний инцидент с охраной не получил огласки. Феофанов ещё вчера куда-то позвонил, после того как Тимофей рассказал ему о попытке задержания их с Руной неизвестными «охранниками», и на этом всё кончилось. Утром же тех мужчин на входе в корпус Тимофей уже не увидел.

Собрались в девять утра.

Тимофей заметил, что Римма чем-то расстроена, и шутливо спросил:

– Что случилось, неужели забыли дома выключить утюг?

Римма грустно усмехнулась.

– Ругаюсь со Сбербанком. Он мне мстит.

– В чём дело? – заинтересовался Петрович, обвешанный гирляндой датчиков, которые он втыкал в стены помещения.

– То и дело навязывают услуги, которые мне абсолютно не нужны. Дошло до того, что в шесть утра пришло сообщение, что мне одобрили кредит, хотя я не просила.

– Мошенники! – констатировал Валентин Сергеевич.

Петрович засмеялся.

– Ты чего? – вскинул брови Валик.

– Анекдот вспомнил: подсудимый, вы зачем ограбили банк? Ваша честь, он первый начал!

– Вот-вот, – кивнула Римма, занимаясь утренним макияжем.

Все уже привыкли, что эта шестидесятилетняя женщина, не стесняясь, уделяет много внимания своей внешности: ухажёр был моложе неё на пятнадцать лет, и ей приходилось прилагать усилия, чтобы выглядеть молодо.

Появился Феофанов, торопливо заметался по лаборатории: осмотр «мерина», комп, кофе, – сел на место.

– Готовность пять минут!

– Пять мало, – буркнул недовольно Петрович.

– Лагом, – отреагировал Валентин Сергеевич.

– Чего?

– Это со шведского: не очень много, не очень мало, ровно столько, сколько надо.

– Ты говоришь по-шведски?

– Думаю по-шведски, – рассмеялся доктор наук, и в самом деле владевший десятью европейскими языками.

Тамара, поглядывающая на Тимофея, принесла кофе, поставила стаканчик ему на стол и упорхнула к себе.

Петрович, возившийся со шлемом, подмигнул физику, но Тимофей не отреагировал, занятый своими мыслями.

Руна появилась в бункере за две минуты до пуска «мерина». Поздоровалась с женщинами, прошла на своё место, не заходя к Феофанову, и натянула на голову защитный шлем.

Тимофей дождался, когда она повернётся к нему.

– Всё в порядке?

– Меня проводили, – шепнула она ему заговорщически.

Он кивнул, зная, что друзья Валеры сопровождают их обоих на работу и с работы. Полковник Житомирский пока не проявлял инициативы, но это не расслабляло, а, наоборот, нервировало.

– Запускаю! – донёсся голос Феофанова.

В камере вспыхнул сиреневый огонь, сменился на жёлтый и синий. Образовавшийся знакомый «мыльный пузырь» взорвался, и хотя его осколки задержала броня камеры, изломы призрачного света проникли сквозь тюбинги защитных экранов и пронзили лабораторию, ломая её интерьер такими же пенно-зеркальными ячеями.

Тимофей напрягся, удерживая сознание как рванувшегося из рук кролика.

Ощущения уже стали привычными, при изменении метрики пространства мозг человека реагировал на появление новых связей как на удар по голове, и в первые мгновения процесса развёртки измерений надо было контролировать себя, чтобы не превратиться в диковинного виртуального осьминога.